"Станислав Лем. Дневник, найденный в ванне" - читать интересную книгу автора

извиваясь в воздухе, бумажная полоса. Прандтль осторожно
подхватил ее и подал мне. Я держал в руках кончик ленты и
терпеливо ждал. Она медленно, сантиметр за сантиметром,
выползала из щели. Слегка натягивая ее, я чувствовал внутреннее
подрагивание механизма, который ее перемещал.
Легкая дрожь, ощущавшаяся через полоску бумаги, внезапно
прекратилась.
Лента продолжала выползать, но уже чистая. Я поднес
отпечатанный текст к глазам.
"Подлец мать его подлец руки и ноги ему переломать со
сладостью неземной мэтьюзнячий выродок мэтьюз мэт".
- И что это значит? - спросил я, не скрывая удивления.
Капитан покивал головой.
- Я полагаю, что Шекспир, когда писал эту сцену,
испытывал неприязненные чувства к лицу по имени Мэтьюз и
зашифровал их в тексте драмы.
- Ну, знаете, никогда в это не поверю! Иными словами, он
умышленно совал в этот чудесный лирический диалог площадную
брань по адресу какого-то Мэтьюза?
- А кто говорит, что умышленно? Шифр - это шифр вне
зависимости от намерений, которыми руководствовался автор.
- Разрешите? - спросил я. Затем приблизился к клавиатуре
и сам застучал на ней уже расшифрованный текст.
Лента ползла, скручивалась в спираль. Я заметил странную
улыбку на лице Прандтля, который, однако, ничего не сказал.
"Ес ли бы ты мне да ла эх рай ес ли бы ты мне эх рай да
ла бы да ла рай эх ес ли бы",- увидел я аккуратно
сгруппированные по слогам буквы.
- Ну так? - спросил я.- Что же это такое?
- Следующий слой. А чего же вы ожидали? А? Мы просто
докопались до еще более глубокого уровня психики средневекового
англичанина, и ничего более.
- Этого не может быть! - воскликнул я.- Значит, этот
чудесный стих - всего лишь футляр, прячущий внутри каких-то
свиней: дай - и рай? И если вы заложите в свою машину величайшие
литературные произведения, непревзойденные творения
человеческого гения, бессмертные поэмы, саги - из этого тоже
получится бред?
- Конечно. Ибо все это бред, дорогой мой,- холодно
ответил капитан.- Диверсионный бред. Искусство, литература -
разве вы не знаете, для чего они предназначаются? Для отвлечения
внимания.
- От чего?
- Вы не знаете?
- Нет.
- Очень плохо. Вы должны знать, ибо, в таком случае, что
вы здесь делаете?
Я молчал. С напряженным лицом, кожа на котором
натянулась, словно полотно, обтягивающее острые камни, он тихо
сказал: