"Тома Лелю. Меня зовут Жанн Масс " - читать интересную книгу автора

время, горбатясь в "Кокосе". Больно думать, что в восемьдесят девятом он был
чемпионом по смерфу[20] в Сент-Кэ-Портрье, а у его матери два задних
прохода.
На сегодняшний день, в свои семнадцать с половиной, он ничего еще не
сделал в жизни. Тем не менее, когда он только осел в Париже, многие из
нашего круга увидели в нем будущего актера типа Ромэна Дюрис или Бенуа
Мажимеля, но у этого придурка нет никаких амбиций, ему больше нравится
ходить квасить со своими друзьями нациками.
И все равно мне по душе Деррик. Он один из самых элегантных чуваков, с
которыми я когда-либо был знаком. К тому же он убежден, что родился в 50-е
годы и что он лесбиянка.
О чем с ним нельзя говорить, так это о политике. Это хуже пытки. Я
лучше лишний раз послушаю африканские djembe.[21]
Сегодня вечером он тихий, даже слишком. Он чудаковато смотрит на меня,
а я прикидываюсь, что не догоняю, о чем он говорит.
- Что это за шум?
- Похоже на пылесос.
- А куда потом? Может, пошли в "Матисс"?[22]
- Нет, только не в "Матисс". Мы же решили, что сегодня будем трезвыми.
- Ну, по последней. Там будет Клод Брассер,[23] хоть поржем.
- В прошлый раз, ты вспомни, нас оттуда выставили пинками в жопу.
Вдали проходит слон.

Мы опять садимся в такси, там пахнет камфарой - сдохнуть можно, водила,
наверное, болеет. Но я сосредоточиваюсь на музыке: басы разрывают воздух,
Деррик поворачивается ко мне с глупой улыбкой, и тогда я спрашиваю его, что
здесь смешного, а он отрыгивает мне прямо в лицо, и меня это почему-то
смешит, хотя обычно я не смеюсь от подобных вещей.
Я прошу таксиста сделать музыку погромче, потому что звучит хит
"Ву-Танг Клана",[24] а я от них торчу, и я начинаю двигать головой в такт
вверх-вниз, у меня вырывается пара-тройка факов, у Деррика тоже, и вот мы с
ним идем, два таких крутых рэпера, эдакие трехметровые нигеры, и трахаем всю
планету.

Мы приземляемся на улице Понтье, расплачиваемся за такси в евро и
подгребаем к "Матиссу", где уже толпится в очереди народ, я слышу, как
какая-то толстая тетка говорит о Роже Пишу, причем говорит тихо: мне
приходится включить громкую связь, и тогда я понимаю, что весь Париж уже в
курсе случившейся драмы, что меня резко отрезвляет, и тут я осознаю, что
Деррик мочится на мои шузы.

Мы без особых проблем входим в переполненный "Матисс". Садимся в баре и
заказываем шампанское с водкой.
Народа под завязку. Я узнаю Далиду, на которую у меня сразу встает,
потом Реми Жюльена,[25] а потом, в уголке, Люка Лемерля с Мансуром
Барами.[26] Я улыбаюсь всем этим людям, которых не знаю, но которых
постоянно вижу по долгу службы, и говорю себе, что надо быть более открытым.
Тут мимо меня проходит девушка, которая прерывает мою задумчивость:
- Привет, красавчик!
Я отвечаю не сразу, ведь парень, который пишет эту книгу, тоже должен