"Сергей Лексутов. Игра в голос по-курайски ("Оползень" #1) " - читать интересную книгу автора

защитить - не в "тему". Засветилась кое-какая надежда, когда профессор
Батышев, с которым Павел ходил как-то раз в экспедицию, еще будучи
студентом, по хоздоговору с лесхозом получил тему по исследованию кедрачей
севера области. Но если уж пошли неудачи, то они идут косяком. На второй
сезон пересеклась его таежная тропа с тропой какой-то загадочной четверки
совершенно странных хмырей. Из-за своей неуемной страсти совать нос в чужие
дела Павел и поплатился. Нет бы пересечь чужой след, да шагать себе своей
дорогой, а он кинулся по следу. Когда догнал четверку, то, что произошло, на
военном языке называется "скоротечный огневой контакт с немедленным
переходом в рукопашную". Результат схватки можно было квалифицировать -
боевая ничья. У противников был АК-47 и охотничья двустволка двенадцатого
калибра, у Павла - одноствольный ИЖК шестнадцатого калибра. Трое легли на
месте, а четвертый, по совершенно загадочным соображениям, израненного,
полуживого Павла, с компрессионным переломом позвоночника, тащил добрых
полсотни километров до ближайшей больницы. Эта загадка так и осталась
нерешенной, потому как таинственный четвертый без следа растворился в
неизвестности. И на протяжении вялотекущего следствия так и не всплыл. В
воротнике одного из убитых оказались зашиты шесть крупных алмазов, которые
Павел после схватки переправил себе в карман. Таинственный четвертый даже
алмазы себе не взял, когда Павел из-за ранения сверзился в глубокий овраг,
который пытался перейти по поваленному дереву. Павел все годы ломал голову
над загадкой, но ни головы не сломал, ни загадку не решил...
После года, проведенного в больнице в полупарализованном состоянии,
Павел оказался ни на что не годен. Однако его травма на инвалидность и
пенсию опять почему-то не тянула. Его выписали из больницы ввиду полного
излечения и возврата трудоспособности. Может быть, если бы он постарался,
обил бы сотни полторы порогов, то, возможно, и добился бы пенсии, но
проклятая гордость не позволила. Попытался работать в ПТУ преподавателем
биологии и химии, но развеселые пэтэушники, которым нафиг нужна была
биология вместе с химией, за три месяца довели Павла до больницы. В ПТУ и
здоровым-то тяжело, со стальными нервами, а с его травмой он на добрых
полгода приземлился на больничную койку. По выходе из больницы здраво
рассудил, что нужна передышка на спокойной работе, и устроился дежурным
слесарем в плавательный бассейн. Тут его и настиг бардак и все, связанные с
ним безобразия перестройки и спринтерского рывка к рынку, который затянулся
до форменного марафона. Податься было абсолютно некуда; на преподавательскую
работу - не позволяли нервы, пришедшие в полный раздрай после повторного
сотрясения мозга. На тяжелую работу пойти - тоже было смерти подобно. Как
многие, он попытался бизнес покрутить в компании с бывшими друзьями по
спортзалу и культуристической "качалке", но кончилось все плачевно. Не
дано - значит, не дано... Таким образом факт, который дан был ему в весьма
гнусных ощущениях, так и остался фактом: он надолго приземлился в слесарях и
просвета до самой пенсии не просматривалось...Хорошо хоть Ольга стоически
переносила все передряги. С ней Павлу повезло, хоть и была она холодной и
рассудительной, как теорема, и совершенно равнодушной к сексу.
Была правда одна отдушина; еще лежа в больнице от тоски и безысходности
он начал писать рассказы, а потом, уже работая в бассейне, решился даже на
повесть. Сразу нести в издательство свои произведения он не решился,
подумал, что не худо бы, как это принято среди ученых, показать свою работу
специалисту. Зашел как-то в Союз писателей, спросить, не почитает ли