"Сергей Лексутов. Игра в голос по-курайски ("Оползень" #1) " - читать интересную книгу автора

разглядел непринужденно кувыркающуюся в замысловатых фигурах высшего
пилотажа Шахиню, на своем резвом жеребчике. Вот только фигуры были сплошь
необычными... И тут Мурза вспомнил: так ведь это же стиль племени манприсов!
От кучки оборванцев отделился их предводитель, и принялся подниматься
на курган, пройдя мимо Брык-Паши, как мимо пустого места, а тот даже не
посмел его окликнуть. Несмотря на рваную одежду, манприс держался нагло.
- Повелитель! - дерзко глядя в глаза Мурзе, заговорил он. - Наши кони
истощены. Дай нам хоть клочок пастбищ. Не за себя прошу! Пусть у коней хоть
немножко отрастут крылья, и тогда мы покажем, на что они способны. Не
задаром прошу я пастбища; за каждый квадратный шаг их мы готовы отдать
последнее...
Мурза пренебрежительно усмехнулся:
- Что толку кормить кляч. Все, что ты говоришь, пустая болтовня. Вы
просо саботируете повеление Центрального Султаната. Да разве вы способны
летать? Вы способны только безответственно порхать. Да просить... Хороший
конь сам себе найдет пропитание.
- Да где же он найдет, если его на пастбища не пускают! - глаза
манприса гневно сверкнули, рука легла на рукоять ятагана.
Но он справился с собой. Резко повернувшись, пошел прочь. Соплеменники
потянулись за ним. Кони у некоторых были так истощены, что их несли на
плечах.
Праздник продолжался. Солнце уже клонилось к закату, но никому из
присутствующих маприсов и поприсов не удалось взлететь. От кумысопоилки
ветер доносил разухабистые песни подгулявших масов.
Беспокойство и страх глодали душу Мурзы. Манприсы ушли не просто так,
они что-то замыслили, мрачно размышлял он. Не выдержав неизвестности, Мурза
подозвал Брык-Пашу и на кожуре от баклажана нацарапал кончиком кинжала: -
"Дорогие террористы! Давайте жить дружно". Отдав послание Брык-Паше, жестом
послал его с кургана.
Вскоре Брык-Паша вернулся. На другой стороне кожуры стремительным
почерком было начертано: - "Наши кони пали от бескормицы. Мы бессильны. Мы
поняли бессмысленность борьбы, а потому улетаем к Ядрене-Фене".
Мурза еще не успел ощутить радость от случившегося, как вдруг над
становищем разнесся пронзительный Клич. Он содрогнулся от ужаса в ожидании
того, что может сейчас произойти...
Из самых убогих юрт начали выбегать манприсы. Они торопливо сбрасывали
лохмотья, расправляли крылья, коротко разбежавшись, легко взмывали в небо. И
вот оно уже все наполнилось мельканием стремительных тел, свистом острых,
как ятаганы, крыльев.
Трепеща в смертном ужасе, Мурза подумал, какую же скорость могут
развивать эти крылья?! А не приведи Бог, его, властителя, кто-нибудь из них
зацепит крылом?.. Но тут же он злорадно ухмыльнулся; вот они и раскрыли свою
мятежную сущность! Прикидывались правоверными, а сами молились гнусной
богине Ядрене-Фене и таили преступные крылья под лохмотьями.
Снова раздался Клич. Мятежники выстроились в небе острым клином, и
круто забирая ввысь, понеслись прочь, в лазурную пустыню неба, к таящимся
там звездам. От кумысопоилки поднялось несколько седоголовых масов. Уверенно
набрав высоту, они догнали уносящийся клин и пристроились к его правому
флангу.
Мурза уже с облегчением подумал, что все обошлось, как вдруг, отбиваясь