"Жан-Мари Гюстав Леклезио. Пустыня" - читать интересную книгу автора

Сон подобен воде: никто не может уснуть настоящим, глубоким сном
вдали от источника. Ветер, будто из космоса, свистел над землей, отнимая у
нее все ее тепло.
Но здесь, в красной долине, путники могли уснуть.
Вожатый проснулся раньше других и недвижно стоял у палатки. Он
смотрел на туманную дымку, медленно ползущую вверх по склону долины в
сторону Хамады. Туман стирал на своем пути следы ночи. Скрестив руки на
груди и сдерживая дыхание, вожатый глядел вперед немигающими глазами. Он
ждал первого проблеска утренней зари, фаджр, белого пятна, рождающегося на
востоке над холмами. И когда забрезжил ее свет, он склонился к Нуру и
осторожно разбудил сына, положив руку ему на плечо. Вдвоем они молча
двинулись прочь от палатки по песчаной тропинке, ведущей к колодцу. Где-то
вдали лаяли собаки. В сероватом свете зари отец и сын, согласно обычному
ритуалу, омыли одну часть тела за другой, повторив омовение трижды. Вода в
колодце была холодной и чистой, вода, рожденная песком и ночью. Мужчина и
мальчик еще раз омыли лицо и руки, потом обратились к востоку, чтобы
сотворить первую молитву. Солнце уже начало золотить горизонт.
В становье в еще не рассеявшейся мгле краснели огоньки жаровен.
Женщины шли за водой, девочки, вскрикивая, вбегали в холодную воду и
выходили, покачиваясь и поддерживая на худых плечах глиняные кувшины.
Все шумы людского бытия начали постепенно оживать, поднимаясь от
палаток и землянок: звяканье и скрежет металла, стук камня, плеск воды.
Желтые собаки, собравшиеся посреди становья, бегали по кругу и тявкали.
Верблюды и овцы переминались на месте, взбивая копытами красную пыль.
Вот когда был прекрасен свет, озарявший Сегиет-эль-Хамру. Его
источали одновременно и небо, и земля, и был он золотистый и медный, и
трепетал в безоблачном небе, не опаляя и не ослепляя. Девушки, откинув полог
шатра, расчесывали густые волосы, выбирая из них насекомых и сооружая
высокую прическу, к которой прикалывали синее покрывало. Прекрасный свет
играл на их загорелых лицах и руках.
Неподвижно сидя на корточках, Hyp тоже любовался светом,
заливавшим небо над становьем. Стаи куропаток медленно плыли в воздухе,
взмывая вверх над красной долиной. Куда лежал их путь? Быть может, к
каменистым вершинам, возвышающимся над долиной Сегиет, к узким красным
ущельям между горами Агмар. А когда зайдет солнце, они снова вернутся в
просторную долину, к полям, где жилища людей похожи на термитники.
Быть может, они бывают в Аюне, городе из земли и досок, где есть
дома, крытые красным металлом; быть может, долетают до самого моря,
открытого моря, изумрудного и бронзового.
Новые путники стали прибывать в долину Сегиет-эль-Хамра, караваны
людей и животных, которые спускались с песчаных холмов, поднимая облака
красной пыли. Они проходили мимо палаток не поворачивая головы, все еще
далекие от всего, погруженные в свое одиночество, словно они по-прежнему шли
по пустыне.
Медленно тянулись они к колодцу, чтобы смочить водой кровоточащие
губы. Вверху, над Хамадой, поднялся ветер. Он слабел в долине, в листве
карликовых пальм, среди колючих кустарников и лабиринтов, выложенных из
камня. Но в глазах путников сверкал и переливался другой мир: изрезанные
остроконечными скалами равнины, неприступные горы, расщелины, песчаные
просторы, искрящиеся на солнце. Небо было безбрежным, беспощадная его синева