"Дэй Леклер. Вспомни ту ночь " - читать интересную книгу автора

коляски. - Кстати, о прекрасном...
С трудом оторвав восхищенный взгляд от жены, Ник перевел его на дочь.
Он задыхался, не в силах произнести ни слова. Еще вчера он мог только
чувствовать на ощупь, как она бьет ножками в утробе матери, а сейчас
собственными глазами видел каждый пальчик на ее ручках и ножках. Господи,
как же это происходит? Просто уму непостижимо!
- Хочешь подержать ее? - тихо спросила Дани.
С величайшей осторожностью он взял ее на руки. Боже, какая же она
крошечная! Он бережно покачал ее. Дочка посмотрела на него своими огромными
серьезными глазами и поморгала пушистыми ресницами. Затем, широко зевнув,
мгновенно заснула.
- Абигайль, - прошептал он, легонько дотронувшись пальцем до
золотистого пушка на темечке. - Малышка Абигайль.
- Это что, ваше семейное имя? - Дани с любопытством наблюдала за ним.
- Нет, просто... имя.
В палату деловито вошла медсестра.
- Боюсь, нам с юной леди придется на время вас покинуть. Доктор хочет
ее осмотреть, а мамочке надо отдохнуть. - Не прошло и минуты, как она уже
увезла девочку из палаты.
Ник смотрел вслед дочери, ощущая странную пустоту. Он подержал Абигайль
всего несколько минут, но между ними сразу же установилась прочная,
нерушимая связь.
- Сумасшедший выдался денек, - прошептала Дани.
- За сутки ты успела стать невестой... и матерью. Неплохо.
- Я шустрая, - в тон ему ответила Дани. Он видел, что она еще что-то
хочет сказать, но затрудняется подобрать подходящие слова.
- Я... должна перед тобой извиниться. - Она прикусила нижнюю губу. - Я
наговорила тебе кучу ужасных вещей. Просто не понимаю, что на меня нашло. То
есть нет... Но...
- Не нужно извиняться. Ты меня не обидела.
Последние полчаса перед рождением дочери он держал Дани в своих
объятиях, утешал и подбадривал ее. А она тесно прижималась к нему, изливая
на него поток своих признаний. О том, что хотела ребенка. Хотела долгие
годы. Надеялась, что будет мальчик. Нет, девочка. Впрочем, все это ерунда!
Главное, чтобы ребенок родился здоровым.
Затем наступил черед сожалений. Она призналась, что много раз хотела
позвонить ему, что снимала трубку, но всегда ее останавливал страх. Страх
перед тем, что он начнет настаивать на женитьбе.
- Я не хотела снова выходить замуж. Во всяком случае, до тех пор, пока
мне не встретится человек, которому можно было бы доверять, который был бы
способен любить меня. Я больше не могу жить так, как прежде, без душевного
понимания. Я не кактус.
- Нет, ты не кактус, - согласился он. Тогда он готов был согласиться со
всем, что бы она ни сказала, с любым, даже самым несуразным, суждением.
- Питер... Он никогда не помнил... Он иссушил мою душу.
Теперь он все понял. Каждое слово словно молотом отдавалось в его
голове. Она права. Несмотря на весь свой шарм и ум, Питер был самовлюбленным
эгоистом. Легко и бездумно скользя по волнам житейского моря, он всегда
только брал, воспринимая это, как должное. И хотя Ник никогда не относился к
жизни как к веселой забаве, он тоже привык всегда только брать. Жил в