"Мюррей Лейнстер. СОС из трех миров" - читать интересную книгу автора

Он вернулся на корабль и закрыл за собой двери шлюзовой камеры.
Мургатройд посмотрел на него вопросительно. Он наблюдал за Кальхауном,
когда тот несколько раз выходил наружу, выглядывая из двери. Если бы
Кальхаун пропал из поля его зрения, тормаль пошел бы за ним. Теперь он
сказал с упреком: "Чи! Чи!"
- Возможно, ты прав, - ответил Кальхаун сурово. - Но я ничего не
добился бы, уговаривая его, и угрозы мне тоже не помогли. Я думаю, он не
станет говорить даже сейчас, потому что не верит, что я его тут оставлю.
Но мне придется это сделать!
Мургатройд сказал: "Чи!"
Кальхаун не ответил. Он посмотрел на экран визора. Приближался закат.
Его пленник крутился на куче вещей, пытаясь, очевидно, освободить руки.
Кальхаун нетерпеливо буркнул:
- Не очень-то у него получается! Солнце садится, а для того, чтобы
поставить палатку и установить обогреватель, нужен свет. Ему надо
торопиться.
Он ходил взад-вперед по отсеку управления. На корабле слышались
тихие, ненавязчивые звуки - уличное движение, отдаленные разговоры, почти
шепот, едва различимая музыка. Эти звуки и шумы не давали ему чувствовать
себя одиноким. Они напоминали ему, что есть другие миры, где люди
двигаются, разговаривают - одним словом, живут. Они были его связью с
остальным человечеством. Конечно, как и этот общительный маленький зверек,
который обожает, когда с ним обращаются, как с человеком.
Кальхаун снова вернулся к экранам. Солнце как раз садилось, и сумерки
должны были быть короткими, потому что корабль находился на экваторе
планеты. Его пленник все еще пытался высвободиться. Извиваясь на куче
вещей, он вот-вот должен был свалиться в снег. Кальхаун не мог скрыть
своего раздражения. Ему нужна была информация, а этот человек, который
пытаются его убить, мог дать ему эту информацию. Кальхаун пробовал
уговорить его, а затем и угрозой заставить его заговорить. Он сделал все,
чтобы понять, что же все-таки происходит на Крайдере-2. Сложная операция,
в результате которой на планету должен был прибыть не настоящий
представитель Медслужбы, причем ценой гибели настоящего, и эпидемия при
отсутствии бактерий или вирусов, которые могли бы ее вызвать, - все это
представлялось бессмысленным. Хотя Кальхауну и удалось привести своего
пленника в ярость, когда уговоры не помогли, тот ничего не рассказал. Он
только метался в бессильной злобе, но никакой достоверной информации от
него нельзя было получить.
Стемнело. Кальхаун настроил экраны на работу в усиленном режиме. Но
даже в этих условиях при слабом свете звезд он едва мог различить темный
силуэт лежащего человека, который время от времени начинал судорожно
дергаться, пытаясь освободить связанные руки и ноги.
- Вот идиот неуклюжий! - буркнул Кальхаун. - Не так уж сильно я его
связал, чтобы он не мог освободиться. Может быть, он думает, что я просто
хочу его попугать...
Он взял фонарь, открыл двери шлюзовой камеры и посветил фонарем
вперед и вниз. Его пленник лежал лицом вниз, извиваясь и дергаясь.
Бормоча под нос ругательства, Кальхаун спрыгнул на снег, оставив
двери звездолета открытыми. Он подошел к лежащему человеку. На небе
сверкало, блестело и мерцало неисчислимое множество звезд, но это