"Мюррей Лейнстер. Оружие-мутант" - читать интересную книгу автора

имитируя обезумевший корабль без пилота. На высоте в пятьсот миль он
поднял броневые шторки иллюминаторов и увидел небо в иглах звезд. По
правому борту распахнулась чернота: он мчался над ночной стороной планеты.
Кэлхаун нажал спуск. На высоте в четыреста миль индикатор наружного
давления покинул отметку "0". Кэлхаун произвел в уме несложный расчет,
сравнив статическое давление на этой высоте с динамическим давлением
движения корабля. Указатель не должен был покидать нулевую отметку.
Развернув корабль на сто восемьдесят градусов, он погасил скорость, доведя
стрелку индикатора до нужной отметки.
Корабль опускался. Двести миль долой. Он увидел яркую линию восхода.
Еще сто миль долой. Он выключил двигатель и позволил кораблю падать.
На высоте в десять миль он начал искать признаки искусственных
излучений. Электромагнитный спектр был пуст, не считая треска грозы в
тысяче миль от корабля. На высоте в пять миль нижний индикатор наружных
объектов заволновался, указывая, что корабль движется вдоль гористой
местности. Кэлхаун развернул "Эклипсус" и погасил скорость.
На высоте в две мили он включил посадочные ракеты. Ориентируясь по
лесистым склонам в иллюминаторах, он добился полной относительной
неподвижности корабля и начал опускаться по вертикали. Тонкие
фокусированные струи выхлопа били на десятки метров вниз. Поверхность была
уже близко.
Вертикаль получилась довольно приличной, если и не идеальной. Корабль
опускался в выжженный среди громадных деревьев туннель-шахту. Тонкие струи
выхлопа вырыли яму, пробив почву и дойдя до скального ложа. Камень начал
плавиться. В этот миг "Эклипсус-20" коснулся грунта. Сорванная струей
ракетного пламени ветка осторожно тронула корпус пришельца из космоса.
Кэлхаун вырубил двигатели. Корабль немного накренился, потом замер -
посадочные опоры стабилизаторов надежно вошли в грунт.
- Итак, - сказал Кэлхаун, - теперь можно заняться тобой, Мургатройд.
Несколько минут спустя он включил наружные микрофоны, гораздо более
чувствительные, чем человеческие уши. Детекторы радиации сообщали только о
дальней грозе.
Микрофоны принесли в кабину свист ветра над вершинами гор,
оглушающий, как гром, шорох листвы. Сквозь шорох прорывались звуки живой
природы - чириканье, шелест, щелканье. В этих звуках местной фауны было
что-то исключительно мирное. Кэлхаун уменьшил громкость и превратил звуки
в ненавязчивый фон, в концерт ночных существ, который для человеческого
уха всегда ассоциировался с полной безмятежностью.
Теперь можно было заняться изучением снимков фоторекордера, сделанных
во время пролета над городом. Именно там находилась решетка, высушившая
весь его реверс энергии, без которого ему никогда не вернуться в
штаб-квартиру Медслужбы.
На снимках город был виден в мельчайших подробностях. Его кольцом
окружала сеть шоссе и автострад, жилые комплексы казались
кружками-медальонами, щедрая зелень парков занимала пространство между
зданиями. Была видна и посадочная решетка - конструкция из стальных балок
в пол-мили высотой и целую милю в диаметре.
Но на шоссе не было машин. Не было видно пешеходов на улицах. На
крышах не стояли коптеры, да и в воздухе не было транспорта. Город был
покинут, или в нем никогда не было жителей. Здания находились в полном