"Фриц Лейбер. Призрак бродит по Техасу" - читать интересную книгу автора

Дородный Великан. Он произнес звучным раскованным голосом, не смазывая ни
единого слова ( я заподозрил в нем собрата-актера):
- Поостыньте-ка, все вы, во имя Линдона, нашего святого миротворца!
Произошла обычная ошибка. Билл, полегче со своим парализатором, а ты, Сюзи,
деточка, осуши слезы и прочисть свой миленький носик.
- Черепуша! - обратился он затем ко мне. - Черепуша - потому что, судя
по беглому взгляду, который я бросил на твое лицо, черты его больше всего
напоминают одухотворенный череп. Нет, я вовсе не хочу тебя обидеть. Сам я
зовусь Эльмо, я жирен и морда у меня как у помеси свиньи с гиеной. Однако,
Черепуша, боюсь, тебя там на небесах толком не обучили современной
географии. Да-с, на нашей старенькой планетке в ту сотню лет, пока вы
болтались вокруг Луны в своей башне из слоновой кости и всяких пузырях,
кое-что происходило там и сям. И Йеллоунайф существует, Черепуша, да только
теперь мы называем его Амарильо-Кучильо[1], и находится он в Северном
Техасе. Канада же - лишь историческое название вроде Шумера, или Бургундии,
или Вьетнама.
Холодная тошнота (будто меня уже не доцентрифугировали до тошноты!)
подступила к горлу: ощущение, что история переместилась, будто стекляшки в
калейдоскопе, и не за что уцепиться. Видите ли, я уже убедился, что мой
отец, который учил меня всему, был слабоват в современной географии и
истории Терры, оставаясь великим знатоком исторических драм и общих теорий.
Он махал рукой на затрепанную гармошку "Заката Европы" Шпенглера, парящую у
нашего стеллажа, а затем на Терру за выгнутой стенкой Мешка, неописуемо
великолепную на фоне звезд, и говорил: "Они там все феллахи, Кристофер, все
до единого. Феллахи, вьющиеся, как ночные бабочки, над дотлевающими углями
культуры. О, как медленно одно завтра сменяет следующее завтра в этом убогом
течении дней!" (Но что такое "ночные бабочки"?) Живописные и льстящие
самолюбию обобщения, особенно для того, кто обитает в четверти миллиона миль
от Земли, но, бесспорно, уязвимые в частностях.
И вот теперь я узнаю, насколько уязвимые.
Я с тревогой посмотрел на Эльмо, а Дородный Великан тем временем
продолжал:
- И, боюсь, Черепуша, что янко-русские офицеры "Циолковского" тоже
слабоваты в политической географии, ибо приземлили они тебя здесь, на две
тысячи миль южнее Амарильо-Кучильо. Черепуша, друг мой, ты имеешь честь быть
в Далласе, в сердце человеческой вселенной, в золотом венце ее культуры.
- Техас включает Канаду? - спросил я дрожащим басом. - Он независимая
страна?
- Черепуша, мне тяжко бросать хоть малейшую тень на чье-то
образование, - ведь среди беженцев из Нью-Йоркского университета и из Беркли
были прославленные головы, - но все же мне кажется, ваши небесные наставники
показали себя не слишком компетентными в географии и, может быть, -
опять-таки у меня нет намерения кого-либо обидеть - слишком уж откровенными
в своих черных или славянских пристрастиях. Черепуша, сынок, со времен
Великой индустриальной миграции в Техас и третьей мировой войны он
простирается от Никарагуанского канала до Северного полюса, включая почти
всю Центральную Америку, всю Мексику, почти всю Канаду, а также все, что
чего-то стоило в Трили-Брили-Сорок-Семь - я имею в виду бывшие Соединенные
Североамериканские Штаты. В любую минуту нам, техасцам, может приспичить
раздвинуть наши границы. Куба только и ждет, чтобы ее вновь завоевали. И