"Фриц Лейбер. Призрак бродит по Техасу" - читать интересную книгу автора

металлического ошейника.
Я настолько актер, что сумею сымпровизировать в любой нежданно
доставшейся мне роли, а потому я высунул из-под плаща два пальца и ласково
пророкотал:
- Benedicite, mis ninos у ninas! - и перевел на всякий случай: -
Благослови вас Бог, дети мои.
Благодаря плащу и капюшону, они вполне могли принять меня за очень
высокого падре или монаха - даже за черного францисканца.
Мой незамедлительный ответ на их просьбу, казалось, полностью их
удовлетворил, потому что они уже расходились, когда Эльмо прогремел:
- Отвяжитесь от божьего человека, пока не сбили его с ног своими
четками, эй вы, богочокнутые малявки! Черепуша, ты великолепен, но нам надо
проложить след на ранчо губернатора. Как твоя головка? Сможешь сесть на
лошадь?
Я собирался ответить: "Ну, а как же, друг! Или я, по-твоему, городская
крыса?", но вдруг ощутил головокружение и тошноту. Шесть лунагравов и
разнообразные сюрпризы начинали сказываться на моей несколько капризной
физиологии. Сердце отчаянно колотилось, качая кровь в мозг - не такой уж
легкий труд, учитывая кошмарную гравитацию и мой рост. Какое счастье, что на
мне сверхудобный мешкостюм, предохраняющий ножные вены от варикоза! Я
выковырнул языком тонизирующие пилюльки (антигравин с глюкозой) из аптечки в
щечной пластине. Даже эти крохотные легкорастворимые шарики давили язык
точно осмий и соскальзывали в глотку, как свинцовые дробинки. Я запил их
глотком поистине тяжелой воды из фляжки, для чего мне пришлось откинуть
голову вместе с экзочерепом. Но пилюльки мгновенно помогли. Ла Кукарача
одобрительно улыбнулась мне снизу, словно теперь разбиралась в моих
внутренних чувствах не хуже меня самого.
Однако Эльмо уже раскрутил двадцатифутовый бич и пощелкивал им над
узким экипажем, несколько более длинным, чем я. Он двигался на гусеницах по
десяти колес каждый. Вид колес меня заворожил: в Циркумлуне колеса ведь
можно видеть только на картинках да в талях, поскольку со сцеплением там
плоховато.
Из экипажа торопливо выбирались десятка два мексиканцев, включая и
кое-кого из тех, кто получил мое благословение. Эльмо добродушно покрикивал:
- Ну-ка, вон из транспортера, pronto, обезьянье ваше племя. Он
требуется Черному Папе, а я пригляжу, чтобы его вернули вашему патрону. -
Обернувшись ко мне он добавил: - Залазь, Черепуша, и распрями свой
истомленный экзоскелет. Вообще-то мексам не дозволено пользоваться машинами
с двигателями, но такой транспортер - просто игрушка и ничего больше. Тем не
менее тебе он сейчас в самый раз. Я вижу, ты еще не в той форме, чтобы
скакать на конях. Если на то пошло, в Циркумлуне не так уж много мустангов,
да и те - дохлые клячи.
Как ни странно, тут он был прав. В Циркумлуне содержатся несколько
лошадей - для старомодного изготовления сыворотки и по принципу Ноевого
ковчега.
Я хотел было заверить его, что нахожусь абсолютно в форме, и мне не
терпится приобщиться к искусству верховой езды, но сердце у меня еще не
вполне успокоилось, и я решил поберечь энергию. Я отвесил еще один поклон на
негнущихся коленях, уперся ладонями в задок транспортера, закинул ноги к
передку, растянулся на дне ничком, а затем перевернулся на спину, стараясь