"Фриц Лейбер. А я пойду дальше..." - читать интересную книгу автора

Утесы снова опустели. Скоро люди забудут о Ниле, исчезнут беспокойные
призраки воспоминаний.
Смысл нашей жизни - в забвении. Точно так же как ребенок исчезает в
утробе матери, так и великие идеи исчезают в голове гения. Сначала они
повсюду. Они окружают нас, словно воздух. Затем они редеют, не все уже знают
о них. А потом приходит великий человек, забирает идеи себе, и они
становятся его тайной. Остается лишь тревожное убеждение, что исчезло что-то
стоящее.
Я видел, как Шекспир не написал великих пьес. Я наблюдал, как у Сократа
не рождались великие мысли. Я слышал, как Иисус не произнес великих слов.
Есть надпись, высеченная на камне, она кажется вечной. Я возвращаюсь
через несколько веков, нахожу ее той же, только чуть поновее, и думаю:
может, хоть она уцелеет? Но однажды приходит резчик и деловито стесывает
буквы, пока не остается ровный камень.
Теперь только он знает, что там было написано. А когда он становится
молодым, знание исчезает навсегда.
И так во всем. Наши жилища становятся новее, и мы разбираем их, а
материалы незаметно растаскиваем по карьерам и шахтам, лесам и полям. Наша
одежда новеет, и мы ее снимаем. Мы обновляемся сами, обо всем забываем и
слепо тычемся в поисках мамы.
Теперь все люди ушли. Замешкались лишь я да Маот.
Я не понимал, что все это настанет так быстро. Теперь, когда конец
близок, Природа, похоже, заторопилась. Предполагаю, что тут и там вдоль Нила
отставших еще хватает, но мне нравится думать, будто мы последние, кто видит
исчезающие поля, последние, кто смотрит на реку, сознавая, что она
символизировала когда-то, прежде чем наступит забвение.
В нашем, мире выигрывают побежденные. После второй войны, о которой я
говорил, в моей стране за морями долгое время царил мир. Среди нас в это
время жили примитивные племена, люди, которых называли индейцами. Забитые и
презираемые, они обитали в тех краях, где их заставляли жить. Мы даже не
задумывались о них. Мы бы подняли на смех того, кто сказал бы, что у них
хватит сил принести нам вред.
Но среди них вдруг вспыхнула искра восстания. Они организовали банды,
вооружились луками и ружьями и вышли на тропу войны.
Мы бились с ними, не придавая схваткам особого значения, борьба тлела
нескончаемо. Индейцы упорствовали, все продолжалось, они устраивали засады,
совершали набеги.
Однако мы по-прежнему считали все это настолько незначительным, что
нашли время заняться междоусобной гражданской войной. Результаты оказались
плачевными. Чернокожую часть населения обратили в рабов, которые тяжко
трудились на плантациях и в поместьях.
Индейцы превратились в грозную силу. Шаг за шагом они вытеснили нас за
реки и равнины Среднего Запада, за лесистые горные хребты на восток.
Какое-то время мы удерживались здесь на побережье, в основном благодаря
поддержке заокеанского островного государства, которому отдали свою
независимость.
Произошло ободряющее событие. Всех негров-рабов собрали вместе и
погрузили на корабли, потом их отправили к берегам южного континента, где
одних освободили, а других сдали на руки воинственным племенам.
Но давление индейцев, иногда поддерживаемых союзниками, все возрастало.