"Фриц Лейбер. Большое время" - читать интересную книгу автора

паукообразной обезьянки и персидской кошки - хотя, если подумать, это
красивое сочетание. Он мне сам по себе нравится. Так что, когда он явился,
весь дергающийся и истерзанный после этой чертовой операции, ясно было,
что именно мне следует его опекать. Могу себе представить, что моя бедная
речь и невежество в делах Мира Перемен вызывает массу сальных шуточек. Но
скажите мне, может ли моя связь с Илли быть какой-нибудь, кроме как
платонической?
У нас, должно быть, завалялось на складе несколько октопоидных
девушек, да и нимф - Сид сказал, что не помнит и надо бы посмотреть, - но
Илилихис и Севенси высказались в пользу настоящих людей, и я знала, что
Сид смотрит на это дело аналогично. Мод пожала руку Марку и направилась к
Севенси ("А у тебя крепкие копыта, парень" - она подхватывает мои
выражения, как, впрочем, и все остальное), хотя Бур, сидевший за роялем,
метнул через плечо неодобрительный взгляд в сторону Лили. Он имел в виду,
что это ей бы следовало заняться внеземлянином, потому что Марк серьезно
пострадал и нуждался в попечении живого человека. Но всем, кроме Бура,
было яснее ясного, что у Брюса и Лили дело завернулось круто и их
беспокоить следовало в последнюю очередь.
Эрих демонстрировал, как он тяжко оскорблен тем, что я его бросила,
но я-то знала, что это напускное. Он гордится тем, как управляется с
девушками-призраками и любит пускать пыль в глаза; а у него это
действительно получается очень ловко, если вас не коробит это слово. (Да и
кому временами не хочется поскакать козленком?)
Так что Сид извлек графиню со склада - изумительный экземпляр
блондинки в узкой юбке из белого атласа, с белым султаном, ниспадающим с
миниатюрной шляпки, по внешним данным сто очков форы и Мод, и Лили и мне -
хотя и прозрачная, как сигаретный дым. Эрих щелкнул перед нею каблуками и
предложил руку, а затем гордо проводил до кушетки - он в черном, она в
белом - и начал своей немецкой трепотней вдувать в нее жизнь; встряхивать
головкой, сверкать своими зубками и блистать остроумными речами. Наконец,
она стала отзываться на его флирт, а туманная дрема в ее глазах сменилась
хищным огоньком, и глаза эти сфокусировались на Эрихе. Тут мне стало ясно,
что Эрих счастлив и рейхсвер может им гордиться. Мне больше не надо было
беспокоиться о моем маленьком коменданте.
Марку досталась греческая гетера по имени Фрина; полагаю, что это не
та самая, что, должно быть, все еще выступает в своем знаменитом стриптизе
в Афинах. Марк пытался оживить ее, предложив отхлебнуть своего
шотландского с содовой, хотя по тем взглядам, которые он время от времени
бросал, у меня сложилось впечатление, что он предпочел бы начать осаду
Каби. Сид задабривал воинственную деву высококалорийным хлебом и оливками
вместе с вином, а еще я с изумлением обнаружила, что Док ведет оживленную
и содержательную беседу с Севенси и Мод, быть может, сравнивая надписи на
Северо-Венерианских отмелях. Бур перешел к "Пантере", а Брюс и Лили,
облокотившись о рояль, улыбались друг другу очень нежно, но словами они
обменивались в час по чайной ложке.
Илли перестал их разглядывать, отвернулся и проскрипел мне:
- Животные в одежде - это так впечатляет, дорогая. Как будто вы все
ходите со знаменами!
Может, в этом сравнении что-то и было, хотя мои знамена спокойно
можно было носить в Великий пост - серые, цвета древесного угля, юбка и