"Урсула Ле Гуин. Медленно, как империя, и даже медлительней их (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

фекс координатору, мельком глянув через плечо. Порлок вертел
пуговицу на ширинке, в глазах его стояли слезы.
- Я говорил вам, что все они были сумасшедшими, но вы по-
думали, что я преувеличиваю.
Все же им можно было найти оправдание. Разведчики Сверх-
дальнего Поиска ожидали найти своих товарищей по команде ин-
теллигентными, хорошо подготовленными, незацикленными и лич-
но симпатичными. Им предстояло работать в тесном соседстве и
опасных местах, и они могли ожидать друг от друга, что пара-
нойи, депрессии, мании, страхи и принуждения будут достаточ-
но умеренными, что позволит установить личные отношения, по
крайней мере, в течение большей части экспедиции. Осден мог
бы быть интеллигентным, но его подготовка была поверхност-
ной, а его личность гибельной. Он был послан только в расче-
те на свой единственный дар, эмпатическую силу: собственно
говоря, в расчете на широковолновую биоэмпатическую воспри-
имчивость. Его талант был особого рода: он мог принимать
эмоциональные волны от любого существа, наделенного чувстви-
тельностью. Он мог разделить вожделение с белой крысой, боль
с раздавленным тараканом, фототропизм с мотыльком. Одним
словом, Совет решил, что было бы полезно знать, не обладает
ли что-нибудь, находящееся поблизости, чувствительностью и,
если это так, каковы эти чувства по отношению к Разведчикам.
Должность Осдена была совершенно новая: он был сенсор ко-
манды.
- Что такое чувство, Осден? - однажды спросила его Хаито
Томико в главном отсеке, стараясь наладить взаимоотношения.
- Что это на самом деле, что вы извлекаете с помощью своей
эмпатической чувствительности?
- Дерьмо, - ответил мужчина своим высоким неприятным го-
лосом. - Психические испражнения животного царства. Я проби-
раюсь по вашему калу.
- Я стараюсь узнать некоторые факты. - Она думала, что ее
тон удивительно спокоен.
- Тебя не интересуют факты. Ты стараешься понять меня. С
некоторым страхом, некоторым любопытством и большой долей
отвращения. С таким же чувством ты бы перевернула дохлую со-
баку, чтобы увидеть ползающих червей. Поймете ли вы раз и
навсегда, что я не хочу быть понятым, что я хочу, чтобы меня
оставили одного! - Его кожа покрылась красными и фиолетовыми
пятнами, голос стал выше, и, так как она молчала, он закри-
чал: - Иди заройся в собственный помет, ты, желтая сука!
- Успокойся, - сказала она все еще спокойно, но тотчас
оставила его и ушла в свою каюту. Конечно, он правильно по-
нял ее мотивы; ее вопрос был в значительной мере предлогом,
только попыткой заинтересовать его. Но что в этом плохого?
Разве такая попытка не заключает в себе уважения к другому?
В момент, когда она задавала вопрос, она чувствовала, самое
большее, легкое недоверие к нему; она обычно сочувствовала
ему - бедный, надменный, злобный негодяй, "мистер-без-кожи",