"Андрей Легостаев. Дело о давно забытой пощечине" - читать интересную книгу автора

- Господин обвинитель, у вас есть еще вопросы к этому свидетелю?

Болдуин Маршалл хотел было что-то сказать, но Майкл Д'Або быстро
зашептал ему на ухо.

- Нет, Ваша Честь, - наконец ответил окружной прокурор. - Я закончил
допрос свидетеля. Он мог ошибиться в пустяке, но я верю, что в главном он
был честен. К тому же его показания подтверждаются и показаниями других
свидетелей. Господину защитнику не удастся опрокинуть нашу версию, не
взирая ни на какие эффектные фокусы и разоблачения, высосанные им из
пальца, и...

- Хватит, - резко оборвал судья Чивородис. - Если вы позволите себе еще
хоть один личный выпад в адрес адвоката защиты, я наложу на вас штраф за
оскорбление Суда. Вы поняли меня, господин окружной прокурор?

- Да, Ваша Честь.

- Прекрасно, - ответил судья. - В таком случае Суд объявляет перерыв на
обед. Суд соберется в этом зале в три часа. В течение этого времени
присяжные заседатели не имеют права формулировать или высказывать свои
суждения по существу слушаемого дела. Только когда дело будет полностью
представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные
также не имеют права дискутировать между собой и позволять, чтобы о деле
дискутировали в их присутствии.
Обвиняемый остается под стражей. Суд объявляет перерыв до трех часов.

Он встал и покинул зал заседаний.

Мейсон повернулся к своему подзащитному.

- Дункан, я прошу вас ответить мне, как своему адвокату...

- Мейсон, - перебил его Краудер, - я не хочу, чтобы вы меня защищали.
Это будет вашим первым делом, которое вы проиграете. Мне очень неприятно,
но это так.

- Дункан, - терпеливо повторил Мейсон, - я просто прошу вас честно
ответить на один-единственный вопрос: вы убили Барри Деннена?

Обвиняемый отвернулся от адвоката и холодно произнес:

- Ответа не будет.

- Что ж, - вздохнул Мейсон, - как хотите. Сейчас я отправляюсь в
больницу навестить вашего отца и заодно поговорю с ним о деле.
Вечером, после заседания, я навещу вас в тюрьме. И прошу хорошенько
подумать, Дункан, вам угрожает газовая камера. Самое опасное лгать своему
адвокату, и вы должны знать это сами не хуже меня.