"Андрей Легостаев. Хонсепсия (исторический роман)" - читать интересную книгу автора

его палачей не дотянуться.

Но его настигли раньше, гораздо раньше.

Впрочем, еще не настигли - он висит над пропастью, но продолжает жить,
Солнце, наконец, оставило этот мир без своего ласкового внимания и на
еще серое небо вывались ущербная луна, не обещая много света в предстоящую
ночь. Появились первые самые наглые звезды - ходят легенды, что это глаза
душ бывших великих завоевателей взирают на своих преемников.

Веревка сползла аж под грудную клетку, затрудняя дыхание и задрав рясу,
обнажив перед камнем его волосатые грязные ноги. Вид его был нелеп и
смешон, но как часто самые великие бывают нелепы - наедине, когда их никто
не видит...

Летняя ночь июня шесть тысяч семьсот тридцать второго года от
сотворения мира, или тысяча двести двадцать четвертого от рождества
Христова. Или сорок девятого от рождества его, нареченного Андреем.
Перелом года, ущербная луна, отроги Пиренейских гор - богом забытое
место... Он не заметил, как заснул. Заснул в этом странном и неудобном
положении, раскачиваясь над пропастью, на дне которой усыпляюще журчал
ручей.


Глава вторая.


Ночью он вздрогнул от приглушенного грохота - будто титанические тараны
били в не менее титанические ворота, но очень далеко отсюда. Он мгновенно
проснулся, но ничего не мог понять, хотя сразу вспомнил, где он и почему.
Где-то далеко-далеко словно рухнули скалы, и лишь приглушенный гул и
невнятная дрожь земли докатились до обрыва.

До рассвета было еще далеко, луна, как и ожидалось, не освещала ничего,
к тому же небо застлали рваные тучи. Он подумал и решил рискнуть,
выбраться наверх и до рассвета покемарить на твердой земле. Неизвестно
какой предстоит день, расточать силы неразумно.

Странно, несмотря на усталость подниматься по тонкой веревке показалось
легче, чем спускаться. Он закинул ногу на край обрыва, выбрался целиком и
прислушался, стоя на четвереньках, подобно хищнику на охоте.

От выхода из ущелья слышался неявный шум - то ли ветер шебуршит, то ли
кто-то храпит. Подкравшись чуть ближе, он понял, что это конский храп,
смешанный с человечьим дыханием. Наверное, это те четверо, что были
посланы обследовать ущелье, не отважились ночью ехать в замок по такой
непредсказуемой тропе.

Предательская луна почти ничего не освещала, но единственный глаз Анри
неплохо видел в темноте.