"Валентин Леженда. Античные хроники ("Олимпийские хроники" #2) " - читать интересную книгу автора

коридора.
- Слышишь, поет. - Фемистоклюс многозначительно потряс над головой
указательным пальцем.
- Кто поет? - испугался Алкидий.
- Зевс. - Рыжебородый выглядел до неприличия довольным.
- А ты уверен?
- Уверен.
- С чего это он, интересно, так надрывается? - с подозрением
поинтересовался Алкидий.
- Наверное, у него настроение хорошее, - предположил Фемистоклюс.
- Ну что ж, - Алкидий грустно вздохнул, - сейчас мы ему это самое
настроение сильно подпортим.
Друзья очень надеялись, что у Тучегонителя не окажется под рукой его
ужасного молниеметателя, иначе...
Иначе даже сказать "привет" они не успеют.
- Ту-ту-туру-туру-ру... - продолжало доноситься где-то совсем уж рядом.
- Действительно очень похоже на Зевса, - мрачно кивнул Алкидий.
Пока что им опять везло.
Черные полосы судьбы сменялись белыми с поражающей воображение
частотой. Вот только... На какую полоску придется их встреча с Громовержцем?
Алкидий судорожно сглотнул.
- Идем. - Фемистоклюс грубо поволок приятеля в конец ярко освещенного
коридора.
Немелодичное вытье Зевса доносилось из-за самой последней двери.
Греки переглянулись.
Было видно, что и Фемистоклюс здорово трусит, хотя совсем недавно
хорохорился и гневно размахивал кулаками, утверждая, что бояться
Тучегонителя им совсем не следует.
- Трам-папам-папам-папам... - взвыло за дверью. Друзья вздрогнули.
- Ну, с Кроновой помощью, - прошептал Фемистоклюс, решительно подойдя к
двери.
Дверь бесшумно ушла в сторону, приглашая войти. Это было странно, но
только не на Олимпе. За дверью взорам греков открылось просторное жилое
помещение, в котором царил потрясающий бардак.
На полу была разбросана всевозможная одежда. Одна из набедренных
повязок почему-то висела на потолке, непонятно за что там зацепившись.
Разноцветные туники были скомканы до такой степени, словно их кто-то с
ненавистью топтал ногами. Валявшихся в беспорядке сандалий греки насчитали
двенадцать пар, причем почему-то большая их (сандалий) часть оказалась
левыми.
Странной формы пуфики и большая просторная кровать медленно плыли по
воздуху, паря без видимой опоры над заваленным одеждой полом.
- Что здесь произошло? - подавленно прошептал Алкидий.
- Это жилище Зевса, - благоговейно пояснил другу Фемистоклюс, понимая,
что сейчас они видят то, что для глаз смертных совсем уж не предназначалось.
- Трули-трули-тру-лю-лю... - раздалось за спинами обмерших греков, -
теплый душик я люблю...
Приятели медленно обернулись.
За их спинами обнаружилась еще одна дверь, из-за которой пение Зевса,
собственно, и доносилось. Помимо пения Громовержца из-за этой самой двери