"Валентин Леженда. Античные хроники ("Олимпийские хроники" #2) " - читать интересную книгу автора

преследование добропорядочные граждане Фив не прекратили. Ведь не каждый
день им выпадала такая забава, такой великолепный шанс сорвать накопившуюся
злость, если не на самом Афаманте, так на его молодом сыне.
Многочисленные трупы покрыли улицы древнего города. Но как ни крути, а
стрелы у Фрикса неотвратимо заканчивались. Последних двух добропорядочных
граждан наследник задушил тетивой, ну а затем... затем его схватили.
Во дворце, куда добропорядочные граждане приволокли связанного по рукам
и ногам Фрикса, уже все было готово для жертвоприношения.
Радовалась царица Ино, и было от чего. Ее кошмарному плану все-таки
удалось сбыться. Радовался и царь Афамант. Потому царь радовался, что после
жертвоприношения исчезнет напасть, обрушившаяся на Беотию, и за ночь взойдут
к небу зеленые ростки.
Связанного Фрикса попытались уложить на окровавленный алтарь у изваяния
бога Аполлона. Но раньше на этом алтаре умерщвляли кур, уток и всякий мелкий
недоразвитый рогатый скот. (Ну а кто нормальный отдаст богам здоровую
животину? - Авт.)
Не помещался на алтарь упирающийся царский сын, ну никак не помещался.
Ногу левую, правда, на жертвенник уложить удалось, но Фрикс так брыкался,
что отбил этой самой ногой мраморной статуе величественное мужское
достоинство - знаменитую гордость Аполлона.
Все присутствующие пришли в священный ужас от такого чудовищного
кощунства. Сына Афаманта отпустили, и тот, сделав над собой усилие, с трудом
порвал опутывавшие его веревки. (Парень с детства занимался тяжелой
атлетикой! - Авт.)
Затем, схватив отбитые мраморные причиндалы, Фрикс стал зловеще ими
размахивать, отгоняя от себя испуганную толпу добропорядочных граждан.
Оружие оказалось увесистым. Им вполне можно было при желании проломить
кому-нибудь голову.
- Да кончайте же его скорее! - недовольно прогнусавил царь Афамант,
несколько утомленный всем этим цирком.
Горбатый жрец со здоровым медным ножом растерянно развел руками,
спрятавшись на всякий случай за изувеченной статуей прекрасного олимпийца.
Сатир его знает, чем бы все это закончилось, не вмешайся в эти события
всемогущие боги.
Нет, со светлого Олимпа не спустился Аполлон, дабы разобраться с
осквернителем своего мраморного мужского достоинства.
Произошло нечто совсем иное, иное до нелепости, и это словосочетание
как нельзя лучше подходит для описания последующих удивительных событий.
Дворец Афаманта потряс раскат неслыханного грома. С неба прямо в крышу
дворца ударил золотой луч, и то, что этот луч бил прямо с Олимпа, ни у кого
сомнений не вызвало.
Луч благополучно проделал круглую дыру в потолке дворца, осветив
жертвенный зал невыносимо ярким светом. Смертные в ужасе отпрянули к стенам.
Коснувшись мраморного пола, золотой луч взорвался, и в том месте, где
только что произошла ослепительная вспышка, на дымящемся полу возник
златорунный баран.
Был он не настоящий, а механический. Это стало ясно даже недалекому
Афаманту.
Баран напоминал пародию на свой живой прототип. Выполнен он был на
первый взгляд из чистого золота. Его шкура сплошь состояла из вьющейся