"Эдвин Лефевр. Воспоминания биржевого спекулянта (1923) " - читать интересную книгу автора

продавал - мне это всегда было без разницы. Я не прислушивался к чужим
мнениям, и у меня не было любимых акций. Я играл по собственной системе. Все
мои знания сводились к арифметике. И на самом-то деле мой подход был идеален
для таких брокерских контор, где все сводится к ставкам на колебания цен,
которые выползают на ленте из телеграфного аппарата.
Очень скоро выяснилось, что игра на курсах акций приносит мне намного
больше денег, чем работа в конторе. Так что я оттуда ушел. Мои домашние были
против, но все они смолкли, когда узнали, что и как. Я был еще подростком, и
мое жалованье было не слишком большим. Спекуляция приносила намного больше.
Мне было всего пятнадцать, когда я сделал мою первую тысячу и выложил
деньги на стол перед матерью. Здесь было все, что я заработал за несколько
месяцев, не считая того, что я каждую неделю отдавал домой. Моя мать ужасно
разволновалась. Она хотела, чтобы я отнес эти деньги в банк - подальше от
соблазнов. Она сказала, что никогда не слышала, чтобы мальчик в пятнадцать
лет мог заработать такие деньжищи с нуля. Она подозревала, что это не
настоящие деньги. Ее грызли страхи и беспокойство. Но я не мог думать ни о
чем, кроме верности моих вычислений. Ведь в этом же вся прелесть -
выигрывать только за счет собственной головы. Если я оказывался прав, когда
проверял верность моих выкладок, поставив на десять акций, то я буду в
десять раз более прав, поставив на сотню акций. Смысл денег был только в
одном - они подтверждали правоту моих вычислений, мою правоту. Чем больше
ставки, тем больше нужно мужества? Без разницы! Если у меня есть только
десять долларов и я ими рискнул, я действую смелее, чем когда ставлю
миллион, имея при этом еще миллион в заначке.
Как бы то ни было, в пятнадцать лет я хорошо зарабатывал на фондовой
бирже. Я начинал в самых мелких подпольных биржевых конторах, где на
человека, разом купившего двадцать акций, смотрели как на переодетого Дж. У.
Гейтса или Дж. П. Моргана, путешествующего инкогнито. В те дни букмекеры
редко прижимали клиентов. В этом не было нужды. Были другие способы выманить
у клиентов деньги, даже когда они угадывали движение цен. Бизнес был
чудовищно прибыльным. Когда они работали законно - я имею в виду
по-честному, колебания цен просто срезали небольшие ставки. Цене было
достаточно чуть пойти не в ту сторону, чтобы дочиста срезать маржу в три
четверти пункта. К тому же незаплативший игрок уже никогда не допускался к
игре. Для него вход закрывался навсегда.
Я работал в одиночку. Никого не подпускал к моему делу. В любом случае
эта игра для одного. Ведь главное была моя голова, не так ли? Цены либо
двигались так, как я предвидел, и здесь не нужна была помощь друзей или
партнеров, либо шли в другую сторону, и никто бы их ради меня не остановил.
Просто не было смысла посвящать кого-либо в мои дела. У меня, конечно, были
друзья, но дело оставалось делом. Это была игра для одиночки. Вот так я
всегда и играл.
Букмекерам потребовалось совсем немного времени, чтобы заиметь на меня
зуб за то, что я их постоянно обыгрывал. Я заходил в контору и выкладывал на
стойку деньги, но мои ставки не принимали. Они говорили, что мне там нечего
делать. Именно тогда они прозвали меня юным "чистильщиком касс". Мне
пришлось менять брокеров и переходить из одного игорного дома в другой, и я
дошел до того, что начал скрывать собственное имя. Я начинал с малых
ставок - пятнадцать или двадцать акций. Порой, если ко мне начинали
приглядываться, мне приходилось нарочно проигрывать, чтобы потом их как