"Линда Фрэнсис Ли. Голубой вальс " - читать интересную книгу автора

глубине дома.
Броунинг в несколько шагов пересек разделявшее их расстояние, крепко
обнял жену и потрепал ее по щеке:
- О Мадлен, любовь моя! Я так скучал по тебе сегодня.
Мадлен рассмеялась и стала хлопать его по рукам:
- Ведите себя как следует, мистер Холли. Ужин уже почти готов, -
сказала она, но прежде чем отодвинуться, многообещающим жестом приложила
палец к его губам.
- Подождем до наступления вечера, моя дорогая, - прошептал он.
Они сидели перед пылающим очагом. На столе дымился горшочек с тушеной
говядиной, довольно редкое для них лакомство, манил густым духом
свежеиспеченный хлеб. Так они праздновали шестой день рождения Белл.
Небольшая семья радовалась и пела песни.
- Ну как, хорошо тебе работалось сегодня на ферме? - спросила Мадлен,
держа в руке глиняную миску.
- Неплохо. Он почти не показывался. У него были дела в городе.
- Хотя бы он почаще уезжал в город! - неожиданно резким тоном заметила
Мадлен. Броунинг потянулся к руке жены.
- Скоро, любимая, - сказал он, - скоро, как и обещал, я отвезу тебя в
Бостон.
Белл озабоченно поглядела на отца:
- Тебе не нравится хозяин фермы, да, папа? Смущенно улыбнувшись,
Броунинг потрепал дочку по голове:
- Это не твоего ума дело, малышка.
- Тогда расскажи мне о Бостоне, - попросила Белл. - Расскажи о мощеных
улицах, длинных рядах высоких домов с большими бальными залами, где под
потолком висят огромные лампы...
- Люстры, дорогая, - со смешком поправил Броунинг.
Мадлен покачала головой, слегка раздвинув губы в загадочной улыбке.
- И чем только ты забиваешь голову ребенку?
- Ты же знаешь, что я рассказываю ей правду.
Оживившись, Броунинг стал описывать своим слушательницам подробности
жизни, которую они будут вести в Бостоне.
Рассказы у него были всегда одни и те же о поистине сказочной жизни.
Белл слушала их с большим удовольствием, хотя и видела, что они нагоняют
грусть на мать, слушавшую со странным мечтательным выражением лица.
В комнате пахло ароматными травами и свежим хлебом, потрескивали дрова
в очаге. Все чувствовали себя так уютно и спокойно вдали от стужи, от
ненавистного хозяина, который причинял столько неприятностей отцу и матери.
- Расскажи мне о доме, - попросила Белл, чувствуя, что запас историй
начинает иссякать.
Он кинул взгляд на пылающий огонь, и на какое-то мгновение Белл ужасно
испугалась, что отец не станет больше ничего рассказывать, а будет сидеть с
грустным-прегрустным лицом, что всегда ее очень огорчало.
- Сейчас подумаю, - произнес он, моргая на огонь в очаге.
- Про лепные украшения.
- Хорошо, про лепные украшения. - Отец со вздохом повернулся к столу. -
Про богато отделанные двери, резные мраморные колонны и огромный камин, над
которым висит очень красивый портрет.
- И чей же это портрет? - как всегда, поинтересовалась Белл.