"Танит Ли. Владычица Безумия ("Сага о Плоской Земле" #4)" - читать интересную книгу автора

затем закатил глаза и упал без чувств прямо под ноги Лак-Хезуру.
Все же Олору удалось рассмешить своего герцога. Вместе с колдуном
захохотали, радуясь забавному разрешению неловкой ситуации, ловчие и
придворные, но Лак оборвал их смех одним коротким взглядом. Они замолчали,
словно в горло каждого вонзился тот самый меч, рукоять которого все еще
сжимала ладонь герцога. Но минуту спустя клинок исчез, вместе с ним исчез и
второй, лежавший на траве, и только вслед за этим телохранители герцога
убрали оружие. Лак-Хезур поднял Олору на руки и, все еще смеясь, унес его в
свой шатер, прочь от чужих взглядов.
Олору, слагатель песен и злых шуток, очнулся на шелковой постели
герцога. Он лежал, уткнувшись лицом в парчовые подушки, чувствуя на себе вес
тяжелого тела колдуна, ощущая щекой его горячее дыхание.
- Один лишь ты, мое сокровище, отваживаешься так дерзко шутить со
мной, - прошептал Лак-Хезур, склоняя голову на подушку, так что его темные
глаза смотрели прямо в расплавленный янтарь глаз Олору. - Но я прощаю тебя.
Потому что в тебе говорила ревность.
- О мое сердце, ты станешь так одинок, если разрушишь эту крепость, -
ответил Олору. На это Лак-Хезур лишь усмехнулся. Ибо это была правда.
- Расскажи мне о демонах, - велел Лак-Хезур, извиваясь и раскачиваясь,
словно гигантский удав, в третьем своем танце за этот вечер. - Расскажи мне
об Азрарне, Хозяине Ночи.
И Олору тихо заговорил, хотя иногда его голос срывался, а слова
застревали в горле:
- Говорят, жила на свете одна колдунья, дочь короля, по имени Сивеш
любившая прекрасного юношу. Его звали Сайми, а, может, Сайви. Но он не любил
ее. Зато в колдунью влюбился Азрарн, Повелитель Демонов. И вот она выстроила
волшебный шатер с куполом, расшитым мерцающими звездами. В этом шатре
двигались облака и дули ветры - послушные ее магии... Азрарн принял купол
шатра за небо и думал, что в мире царит ночь, и пропустил восход солнца, а
ведь солнце, говорят, убивает демонов...
- Говори, мой Сайми, мой Сайви.
- И тогда, - задыхаясь, продолжал Олору, - пойманный ведьмой в
волшебном шатре, Азрарн был вынужден исполнить ее желание: власть, богатство
и красота превыше любой земной красоты...
Спина Олору изогнулась, последние слова застряли в горле, из глаз
брызнули слезы. Но когда его повелитель успокоился и они оба просто лежали
на подушках, юноша продолжил:
- И все же, если она была такой великой колдуньей, почему не добыла
себе все это сама? Она получила свою красоту обманом и предательством, а ни
обман, ни предательство не украшают никого. И как могли одурачить Князя
Демонов призрачные звезды и магический ветер - ведь он сам великий маг? Быть
может, он и в самом деле сделался безумен и захотел подвергнуться опасности,
быть обманутым? Безумию, Лак-Хезур, все равно, кто ты, великий Азрарн или
последний нищий. Оно владело им, потому что он стал безумен от любви, а что
такое любовь, если не безумие? Девушка с волосами, как лунный свет и
мерцающими, как звезды, глазами. Любовь, время и смерть - вот что рано или
поздно одерживает верх даже над самыми могущественными Повелителями обоих
миров. А над ними царит безумие, танцуя под щелканье ослиных челюстей.
Но Лак-Хезур не слышал его слов. Он спал. Спал так крепко, словно выпил
целую реку эля. И потому не почувствовал и не заметил, как Олору осторожно