"Танит Ли. Игроки зимы" - читать интересную книгу автора

- Вы боитесь назвать мне свое настоящее имя?
- Это относится к моему наказанию, Леди. Мне приказано сохранять имя в
секрете.
Оайве знала, что мужчина лжет, но промолчала.
Она взяла свою шаль.
- Настало время вечернего ритуала. Желаете последовать за мной к
Хранилищу? Вы желаете от чего-то очистится или вас привело что-то другое?
- Я слышал, - ответил он, - что в Хранилище есть нечто, что может
затягивать раны, лечить болезни и снимать проклятия. Верно ли это?
Она догадалась! Страх ледяной рукой сжал ее сердце.
- Все это делает Вера, - сказала Оайве. Вы должны верить.
Она набросила шаль на голову и вышла в дождь, мужчина последовал за
ней.
Дождь ударял в землю прямыми струями, похожими на древки оперенных
охотничьих стрел.
Оайве прошла через арку ворот священной комнаты. В нишах прямоугольного
помещения горел красноватый цвет. Алтарный камень находился у задней стены.
Он потемнел от пламени жертвенных костров и ритуального огня, который
возжигали здесь при каждой смене дня и ночи. В стене за алтарем были три
железные двери.
В священном покое пахло рыбьим жиром, которым заправлялись светильники,
камнем, заросшим мхом, ржавым железом, дымом и морем.
- Здесь очень скромно, - услышала Оайве позади себя голос незнакомца. -
Куда ведут эти двери?
- В другие комнаты, - сказала она. - Прошу вас, больше не отвлекать
меня, пока я сама не заговорю с вами. Мне пора начинать молитву.
- Хорошо, жрица, - сказал он смирно. И снова она почувствовала скрытую
насмешку. Он был старше ее, старше как по земному, мирскому опыту, так и по
годам. Это подсказало ей чутье.
- Вы должны подойти к алтарю, - приказала Оайве. - Не думайте ни о чем
или думайте о Боге.
- С закрытыми глазами и широко распахнутым сердцем, - пообещал он.
Оайве оставила мужчину у алтаря и приблизилась к средней двери. Она
чувствовала, что он наблюдает за нею очень внимательно, как кошка за мышью.
На двери было железное кольцо. Только она знала, сколько раз нужно повернуть
кольцо и в каком направлении. Ее тело укрыло от глаз незнакомца то, что она
сделала. Дверь покачнулась.
Крохотная каморка за дверью была черной, как смола, но по давней
привычке она уверенно ориентировалась в ней, как слепой в своем собственном
маленьком мире. Она вынула из ларца все необходимое, захватила сосуд с
ладаном и, вынеся все к алтарю, расположила все предписанным традицией
образом. Затем она совершила колдовство, одно из многих таинств Хранилища.
Она сделала это не для того, чтобы запугать гостя, хотя это и вселяло
некоторый страх, а потому, что это было собственной частью ритуала.
Она вызвала огонь. И вызвала его из себя. Жар начался в ее правом
плече, понесся по руке, завертелся, закружился в ее локте и, пока жидкое
пламя волновалось в ее предплечье, кожа накалилась, стала прозрачной, стали
видны красная кровь и строение костей. Затем огонь полился в кончики ее
пальцев. Оайве позволила ему капать на алтарь, где он вспыхивал, взлетая
вверх бледными бесцветными языками, заставляя ладан благоухать.