"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

обернулся ко мне: - Ара, милая, выпей глоточек.
Мой союзник Мельм опять отправился на улицу. Я глотнула бренди, как
тогда, возле костра, среди людей из фургонов. Я подумала: теперь он не будет
настаивать, чтоб я ехала в ее экипаже.
Мы лежали бок о бок, и Гурц держал меня за руку, которой я убила
человека, никогда не вызывавшего в нем приязни. Он говорил об Отечестве, а я
представляла себе, как светловолосая дама лежит среди снегов, укрывая телом
труп своего любовника.
Нож Вульмартис наверняка в повозке Мельма, он забрал у меня клинок.
Никто не должен его обнаружить.
- Зимой, как раз в это время, озеро снова белеет: туда прилетают дикие
лебеди.
Убийца кивнула.
У меня в голове раздался голос Джильзы: Она притягивает молнию.

Утром я проснулась, думая про себя на кронианском. Это огорчило меня. Я
тут же произнесла вслух несколько слов, детский стишок моей родной страны на
языке, знакомом мне с рождения: "Как у нашей яблоньки яблочки зеленые,
яблочки зеленые, сладкие, как мед..."
Наступил очень холодный день, и солнечный свет придавал ему
отточенность бритвенного лезвия. Я вышла из лачуги и оказалась среди
стоявших на возвышенности людей. Мы смотрели туда, где пролегал край леса и
начиналась равнина, где взгляду открывался город Золи. Нам удалось увидеть
бело-розовую кладку стен, блестящие стволы пушек, стянутых Альянсом Чавро к
их подножию.

Я не могла найти покоя и все сидела в свете солнца на краю пустой
телеги, стуча по ней каблуками сапог, пока не почувствовала, как в
обмороженных ногах забилась кровь. Отсюда я следила за тем, как легионы
саз-кронианцев спускаются на равнину.
Гремели барабаны, а солдаты навели лоск перед битвой, чтобы солнце
осыпало их хрусткими искрами, словно сам огонь, и показало незадачливому
противнику, с кем ему вот-вот придется иметь дело. И даже лица бойцов,
которые могли лишь ковылять, обмотав распухшие, искалеченные морозом ноги
ослиными шкурами или мехом, закрыла подобающая случаю маска войны. Со всех
сторон снова доносились голоса рожков и труб.
Все мои действия слились воедино с этой вселенной, такая уж возникла
ситуация.
Рядом со мной стояли другие женщины, кронианки; они махали вслед бойцам
и кричали, восхваляя их и называя всевозможными ласковыми именами. Один из
солдат вышел из строя, чтобы поцеловать нас. Губы у него огрубели от холода,
но глаза сияли, как у тигра. Отдельные полки на марше пели боевые гимны. Я
без труда разобрала слова. (Но... Как у нашей яблоньки...)
Кавалерия выглядела пышно, великолепно; их кони были слишком уж хороши,
чтобы пустить их на мясо, эти лошади побывали уже в пяти или шести боевых
кампаниях и теперь вышагивали в полном убранстве: броня прикрывала им грудь
и глаза, а над красивыми головами развевались перья всех оттенков пламени.
Я смотрела, как проходят уланы, отряды копейщиков, и тут Мельм обогнул
телегу и подошел ко мне; я огорчилась оттого, что он оторвал меня, а может,
потому что напомнил.