"Танит Ли. Восставшая из пепла" - читать интересную книгу автора

девицы, и очень мягко пнул ее.
- Заткнись, - велел он, - ты потеряла камень. Она дралась с тобой за
него, по-своему.
Кто-то начал плакать и кричать. Головы повернулись на крик. Я не
видела, кто это, но услышала голос той женщины.
- Она спасла моих детей! Лекарь из Серрайна сказал, что они умрут -
но они живы! Она сделала их живыми!
Лицо Дарака сделалось суровым и презрительным. Он тоже сплюнул и
свернул с улицы в боковой переулок, расталкивая с дороги толпу. Его
разбойники побежали за ним, а следом вдогонку девицы. Повсюду нарастал
ропот. Я поднялась по лестнице и удалилась в храм, прежде чем они смогли
бы окружить меня кольцом.
Приставив к дверному проему сломанную ширму, я легла боком на тюфяк,
прижав колени к груди, держа ладони у подбородка и прижав к губам зеленый
гладкий предмет, который сделался моим и казался похожим на Начало.


Пришла ночь и закрасила мир черным, и красные звезды рдели в темноте
неба. Я уйду сегодня ночью прочь, по широким просторам. Казалось, ничто не
имело значения кроме зеленого обещания. Даже Дарак казался нипочем в тех
темных сумерках. Но затем неожиданно появилась потребность в пище, а с нею
тошнота при мысли о еде и поеживание от неизбежной боли, что придет потом
и будет мучить и сковывать меня, и помешает уйти. Сколько она продолжалась
раньше? Наверное, час-другой? Не так уж долго. Я смогу ее вынести, потому
что должна. Я не ела уже десять дней.
Я вышла на лестницу.
Редкие огни мерцали в открытых окнах, в развалинах, в отстроенных
помещениях, и многочисленные - в деревянном укрытии, построенном Дараком
для бездомных. Запах пищи доносился оттуда, густой и мускусный. Я
направилась в ту сторону.
За узкой дверью горели костры в кольцах камней или в железных
жаровнях, а наверху покачивались желтые светильники. На грубом вертеле
вращалась, потрескивая и воняя, большая туша. Жители деревни сбились в
тесную кучу, словно им нравилась такая близость друг к другу. Дарака там
не было.
Когда я вошла, воцарилась гробовая тишина. Они благоговейно притихли.
Я прошла по центральному проходу, между костров и котлов. Каждый кусок
пищи, мимо которого я проходила, вызывал у меня дурноту, но я нашла
бурливший в углу котел, и подымавшийся от него запах показался мне не
настолько отталкивающим.
- Что это? - спросила я склонившуюся над ним девушку, застывшего при
виде меня, разинув рот.
- Похлебка, - запинаясь, ответила она, - овощная...
- Не дашь ли мне немного?
Она заметалась, сделала знак, и подбежал ребенок с половником и
деревянной чашей. Стоя под взглядом всех собравшихся в убежище и
покачивающимися золотыми глазами светильников и свечей, девушка принялась
наливать половником в чашу, раз, другой...
- Довольно, - остановила я. Потом взяла чашу и поблагодарила ее, но в
этот миг большая ручища выбила чашу из моих рук, и девушка завизжала.