"Алексей Лебедев, Кирилл Воронцов. Тени Асгарда" - читать интересную книгу автора

людей, доводя его до совершенства. На мгновение я залюбовался Их
нечеловеческой холодной красотой, а Они почувствовали это и
стали обволакивать меня невидимой паутиной чар и иллюзий.
Звучала прекрасная музыка, нежные голоса звали меня, обещая
неземные радости и могущество бога.
Усилием воли я разорвал колдовские сети и плюнул в Них
огнем. Опаленная полупрозрачная масса, завывая и корчась от
боли, стала свиваться в темные жгуты, собираясь для нового удара
в новом чудовищном облике. Гигантский черный паук вырос передо
мной, сверкая девятью парами безумных человеческих глаз. На то,
чтобы подбить их все, понадобилось бы немало времени.
Я сражался с пауком врукопашную: огонь его не брал, а
обнажать меч раньше срока не следовало. Зрелище было
не из приятных. Оторванные конечности дергались вокруг, стараясь
как-нибудь зацепить меня. Потоки густеющей слизи затмевали глаза
и сковывали движения. Тогда я сжигал ее, превращаясь в живой
факел, и вновь крушил все подряд.
Вдруг оказалось, что я сражаюсь с пустотой. Тело чудовища
растаяло, превратившись в мерцающее эктоплазменное облако. Оно
вырастало до небес, обретая свою последнюю и окончательную форму.
Нимб мертвого света воссиял над увенчанным рогами черепом,
скалящем зубы в зловещей ухмылке. Окаменевшие кости гиганта
вновь сомкнулись, послушные нечеловеческой воле. По черной броне
доспехов заструились молнии. Когтистая рука вынула из ножен меч,
исчерченный рунами разрушения и гибели. Он стоял передо мной -
великий воин Зла, страж Тьмы, хранитель Асгарда. Шутки
кончились. Настал час битвы.

40. Джеймс Хэрриш
Что-то произошло. Я словно проснулся, и это было далеко не
приятное пробуждение. Я стоял на балконе какого-то здания, а
площадь внизу была запружена толпой, жадно ловящей мои слова.
Только слов больше не было. Я забыл их, как забывают сон - он
словно утекает в небытие, и ты бессилен удержать его. Да, я
помнил, как говорил что-то - должно быть, важное, а толпа
одобрительно стонала в ответ, и я упивался своей властью над
ней. Но это все вдруг разом кончилось. Со все большим ужасом я
осознавал, что не помню темы и повода своей речи, не помню даже,
выбрали меня уже мэром или нет.
В растерянности я посмотрел вокруг, словно ища чьей-нибудь
поддержки, и наткнулся на испуганный взгляд Магдалы Ларсен. Как
же она изменилась! Нездоровый цвет лица, морщины, покрасневшие
глаза, растрескавшиеся губы - все разом бросилось мне в глаза.
Неужели это моя богиня? Через мгновение я вдруг понял, что она
испытывает точно такие же чувства, глядя на меня. Что-то было не
в порядке.
Рядом раздался сдавленный стон. "Лунатики", стоявшие на
балконе вместе с нами, были неподвижны как статуи - вероятно,
поэтому я сначала вообще не заметил их. Но они были здесь,
застывшие в ужасной судороге, и только глаза горели невыразимой