"Алексей Лебедев, Кирилл Воронцов. Тени Асгарда" - читать интересную книгу автора

была какая-то цель. Наконец, я увидел человека, одиноко сидящего
на развалинах. Он был одет в солдатскую форму времен Последней
Мировой и курил папиросы. Лицо его показалось мне знакомым. Он
тоже увидел меня:
- Ну, здравствуй, сынок.
- Здравствуйте. А вы кто?
- Не узнаешь? Верно, забыл. Смирнов я, Иван Евсеевич, твой
прапра... черт его знает, сколько раз, дедушка.
Теперь я вспомнил, где я его видел: сохранились старые
фотографии, плоские и черно-белые. Иван Евсеевич погиб на войне,
защищая нашу Родину.
- Что это за место?
- Берлин, туды его мать. Всю войну прошел, и перед самой
Победой... В общем, убили меня. Так с тех пор и сижу здесь,
курю. О вас думаю, о живых. Как ты, Петрович? Говорят, на Луну
залез, большим начальником стал.
- Стал, - вздохнул я, присаживаясь рядом с ним. - Да видно,
кончились мои светлые денечки.
- Что так?
- Обложили меня, батя. Со всех сторон. Кругом виноват.
- Э, завел! Давай-ка рассказывай, только все по-порядку.
Глядишь, и придумаем что-нибудь.
Я стал рассказывать: сначала неуверенно, подбирая слова, а
потом даже увлекся. Когда я закончил, в воздухе повисла тишина.
Потом Иван Евсеевич смачно сплюнул, и его плевок прошел точно
сквозь мои призрачные ботинки.
- Экая же ты сопля, сынок! А с виду - взрослый мужик. Да,
видать, измельчали Смирновы. Выродились, как яблочки...
Я не знал, что ответить.
- Ты знаешь, дурачина, что такое война? А что такое лагеря,
знаешь? Что ты повидал-то на своем веку? Щенок!
- У нас нет больше ни войн, ни лагерей.
- Будут, туды их мать! Как пить дать, будут, ежели ты руки
опустишь. Страдалец хренов! Дело надо делать, вот что.
- Какое дело?
- Свое дело! Ты начальник, ты за все и ответчик. Город надо
спасать. А то будут у вас такие дела - мало не покажется. Ты мне
тут про Хэрриша рассказывал. Что он есть? Щенок, как и ты. Да
ведь из такого щенка волк может вырасти! Что мы, не знаем таких
крикунов? Был вот один, и чем кончилось, - предок кивнул на
окружающие нас руины. - Вот и думай.
- Что тебе плакаться? - продолжал он. - Жив, здоров, на
свободе, руки-ноги на месте, голова тоже. Бороться надо! Мало ли
что говорят - злые языки всегда найдутся, туды их всех, а ты не
дрейфь! Хоть и разный там у тебя народ, а все ж не дурак. К
выборам своим готовься. А проиграешь - невелика беда. Это еще не
конец света. Будешь дело делать - отыграешься. Всех за пояс
заткнешь. Так-то, сынок!
Помню, меня покоробила его грубость. Я думал о том, что он
ничего не знает о нашем мире и его законах. Но грубая правда его