"Морис Леблан. Арсен Люпэн в тюрьме " - читать интересную книгу автора

до такой степени привлекло, заворожило барона.
- Такой есть, причем - единственный.
- Кто же он?
- Известнейший из известных, личный враг Арсена Люпэна, короче -
инспектор Ганимар.
- Я сам!
- Ты, Ганимар, ты, и вот в чем тут изюминка: если ты туда отправишься,
и барон решится дать показания, тебе в конце концов станет ясно, что твоя
обязанность - арестовать самого себя, точно так же, как в Америке ты
арестовал меня. Ха-ха! Мой реванш не без юмора: заставить Ганимара
арестовать Ганимара!
Арсен Люпэн от души смеялся. Инспектор, глубоко задетый, прикусил губу.
Ему шутка не показалась такой смешной.
Появление надзирателя дало ему время прийти в себя. Тюремщик принес
обед, который Арсен Люпэн, по особому разрешению, заказывал в соседнем
ресторане. Поставив на стол поднос, тот удалился. Арсен устроился поудобнее,
преломил свой хлеб, поел немного и продолжал:
- Но будь спокоен, дорогой Ганимар, тебе не придется туда отправляться.
Считаю своим долгом сделать сообщение, которое немало тебя удивит: дело
Кагорна будет вскоре прекращено.
- Как то есть?
- Прекращается дело, говорю тебе.
- Вот еще, я только что побывал у начальника Сюрте!
- Ну и что? Разве г-н Дюдуа знает больше, чем я, о том, что меня
касается? Ты узнаешь, что Ганимар, прости - мнимый Ганимар, сохранил
наилучшие отношения с бароном. Последний же - и тут кроется главная причина
того, что он не дал показаний, - поручил ему деликатнейшую миссию
сторговаться со мной по поводу соглашения. Так что к этому времени, уплатив
определенную сумму, барон, вероятно, опять вступил во владение милых его
сердцу безделушек. В ответ на что он отзовет свою жалобу. Стало быть, не
будет и кражи. Следовательно, прокуратуре придется закрыть дело...
Ганимар обратил на заключенного изумленный взор.
- Но как ты обо всем узнал?
- Получил телеграмму, которую ожидал.
- Ты получил телеграмму?
- Только что, дорогой друг. Только из учтивости не стал читать ее в
твоем присутствии. Но, если позволишь...
- Ты надо мной смеешься, Люпэн?
- Изволь осторожно снять скорлупу с вот этого яичка всмятку. И ты
убедишься сам, что я над тобой нисколечко не насмехаюсь.
Ганимар машинально повиновался, разбив яйцо лезвием ножа. И не сдержал
возгласа удивления. В пустой скорлупе был спрятан листок голубой бумаги. По
просьбе Люпэна, он его развернул. Это была телеграмма, точнее - часть
телеграммы, от которой оторвали данные почтового отделения. Он прочитал:

"Соглашение заключено. Сто тысяч шариков выплачены. Все
идет как надо".

- Сто тысяч шариков? - повторил он.
- Ну да, сто тысяч франков. Маловато, конечно, но времена нынче