"Толковая Библия Лопухина.Евангелие от Матфея" - читать интересную книгу автора (Лопухин)

Глава 3.
1. Выступление Иоанна Крестителя на проповедь, его внешний вид и образ жизни в пустыне.

1. В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской

(Мк. 1:4; Лк. 3:3,3). В те дни. Если бы у нас было только одно Евангелие Матфея, то, читая его, мы подумали бы, что выражение “в те дни” относится к словам евангелиста о поселении Иосифа в Назарете. А так как это было во время детства Спасителя, то мы стали бы относить и явление Иоанна народу ко времени этого детства. Правда, это первое впечатление, которое получается при чтении Евангелия, вскоре было бы поправлено, потому что в связи с крещением народа Иоанном говорится о крещении Самого Иисуса Христа (ст. 13 и след.) и о последующем искушении Его (гл. 4). В обоих этих событиях Христос представляется уже взрослым мужем. Почему, переходя к изложению событий крещения Иоанна, евангелист не начал этого отдела как-нибудь иначе? Почему он не сказал, напр., вместо в те дни – в те годы? Почему он не сказал прямо: когда Иисусу исполнилось или исполнялось тридцать лет? Чтобы устранить эту трудность, сравнивают выражение “в те дни” с еврейским бэ йямим гагем, которое имеет то же значение и также употребляется для обозначения неопределенного времени. Напр., Исх. 2:11 (по буквальному переводу): “и было в те дни, и велик Моисей” и т.д. (русск. спустя много времени и проч.; см. также Исх. 2:23; Ис. 38:1). У Марка (1:9) и Луки (2:1) буквально то же выражение, с тою только разницей, что, относясь к недавним событиям, оно поставлено с артиклем (εν έχείναις ταις ήμερα'ς – Марк; εν τάΐς ήμέραις έχείναις – Лука. Ср. Blass, Gram. с. 145,147). Отсюда во всяком случае можно вывести, что если бы Матфей хотел означить здесь время детства Спасителя, то употребил бы артикль перед словом дни. Поэтому выражение Матфея считается неопределенным, общим, употребленным не столько для точного обозначения времени событий, сколько для перехода к рассказу о новых событиях. Матфей часто употребляет еще слово “тогда” – не для обозначения времени, а просто для связи с предыдущим (3:13; 4:1; 9:14; 11:20 и др.). Больше всего соответствуют этому наши славянские выражения “во дни оны” или “во время оно.” В слове “те” (εκείνος, от εκεί там, значит собств. тамошний, или, в приложении ко времени – тогдашний) можно усматривать простое противоположение тогдашнего времени – времени писателя.

На основании дополнений у Луки (2:1) можно определить время появления Иоанна у Иордана. Это было, по словам Луки, в пятнадцатый год правления Тиверия Кесаря. Тиверий (считая время его совместного правления с Августом) вступил на престол, по нашему счислению, в конце 11-го или начале12-го г. по Р. X. (765 г. от основания Рима), Август умер в 14 г. (767 от основания Рима); пятнадцатый год Тиверия, от его соправительства с Августом, падает, по нашему счету, на 30 год по Р. X. (780 от основания Р.). Так как теперь почти всеми экзегетами принимается, что Христос родился в конце 749 года от осн. Рима, или на 2-3 года раньше начала нашей христианской эры (митрополит Филарет Библ. Истор. 1866. С. 393: “истинное время Рождества Христова должно предварять эру Дионисия одним или несколькими годами, в чем согласуются мнения всей христианской древности”), то, значит, в первый год нашей эры Христу было около трех лет, а в 26-м (30-м нашей эры) около тридцати, что вполне согласно с показанием Луки (3:23).

Если, далее, принять, что древнее обозначение времени рождения Христа 25 декабря (749) точно, и что Иоанн был старше Христа на шесть месяцев (Лк. 1:26), то можно приблизительно определить и время, когда происходили рассказанные в 3 главе Матфея события. Отсчитывая назад от 25 декабря, приходим к 24 июня – времени рождения Крестителя. Когда он выступил на проповедь, ему было, следовательно, уже тридцать лет, и его выступление на проповедь и крещение народа в Иордане можно относить к промежутку от 24 июня до 25 декабря 779 г. от основания Рима или 29 г. по Р. X. (по нашему счету). Соображение это подкрепляется тем, что Иоанн был из священнического рода, а священники должны были начинать свое служение не ранее тридцати лет (Чис. 4:3,47[60]), хотя впоследствии срок этот и был, по-видимому, сокращен (1 Пар. 23:24; 2 Пар. 31:17).

Иоанн, евр. Иоханан, Бог милостив, как Иеровоам, Ииуй, Порам, Иезавель и др., где Ие – Ио приставка, означающая Бог.

Креститель: букв., тот, кто погружает. Матфей не сказал ни слова раньше о прежней жизни Крестителя, ни об его отце и матери, ни об его воспитании. Иоанн прямо появляется у него из пустыни и проповедует народу. Можно предполагать, что он был уже известен тем читателям, для которых было написано Евангелие Матфея. Говоря о Крестителе, Иосиф называет его Иоанн, называемый Крестителем (Древн. 18:5, 2).

Проповедует: в греч. причастие – проповедуя. Употребленное здесь греч. слово имеет постоянное и определенное значение как у классических писателей, так в Библии и Новом Завете, – торжественного возвещения о чем-либо. Вестники (κήρυκες) исполняли обязанности герольдов, посылавшихся царем или другими какими-нибудь важными лицами, для объявления о царских повелениях, собраниях, начале войны и победах. В таком значении употребляется слово в Библии, напр., 2 Пар. 36:22: “Кир велел объявить (κηρύξαι) по всему царству своему” и т.д. Как торжественное объявление, слово κηρύσσειν отличается от выражений сообщать хорошую весть (άγγέλλειν, έπαγγέλλειν), учить (διδάσκειν) и проповедовать (λέγειν, όμιλειν). Словом κηρύσσων означается вообще торжественное и краткое извещение. Такое понимание слова вполне согласуется с последующими показаниями евангелиста о проповеди Иоанна – В пустыне Иудейской: под словом “пустыня” здесь не разумеется совершенно голая пустыня, лишенная всякой растительности и населения, а такое место, где мало культуры, населения и растительности, но удобное для пастбищ. Пустыня Иудейская по объему самая большая в Палестине, ограничивается на севере пустыней Иерихонской, находящейся почти в середине линии, проходящей от северного конца Мертвого моря до Иерусалима, на востоке Мертвым морем, на западе горами Иудеи, а на юге пустыней Син и Едомской, и состоит из нескольких, более мелких пустынь: Ен-геди или Ен-гадди, Маон, Зиф и Фекойской. Хотя пустыня Иудейская и имела население, однако всегда была суровою и страшною. Иоанн проповедовал в пустыне у Иордана. Под нею нельзя разуметь пустыни Фекойской, а – Иерихонскую, которая называется пустыней Иудейской только в общем смысле (см. Суд. 1:16; Нав. 15:62).

2. и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Под Царством Небесным Иоанн разумеет владычество Бога как Царя, в противоположность земному владычеству мирских царей. Царства мирские сущетвовали по-прежнему, но среди них появилось новое царство, которое не имело с ними ничего общего, потому что имело не земное, а небесное происхождение. Однако такое понимание слов Царство Небесное возможно только для нас, да и то не вполне. Евреи, которым говорил Иоанн, могли понимать их в том смысле, что скоро наступит Царство, где Царем будет ожидаемый ими Мессия, – личность, немногими представлявшаяся Царем небесным, а более царем земным, с особенными только силами, данными ему от Бога, преимущественно земного характера. Он будет исполнителем небесных или Божьих обетовании. Царь был олицетворением Царства. Говоря о приближении Царства, Иоанн говорил о приближении или скором пришествии Царя.

3. Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему.

(Мк. 1:2, 3; Лк. 3:4-6). Связь речи не вполне ясна. Иоанн проповедовал народу покаяние, потому что приблизилось Царство Небесное, ибо он, т.е. Иоанн, есть тот и пр. Вследствие некоторой неясности и неопределенности выражений объясняли ст. 3 в связи с 2 ст. приблизительно так: приходит Иоанн Креститель, говоря: покайтесь… ибо (подразумевается: Иоанн говорил о себе) он есть тот, о котором пророчествовал Исаия и проч. Другими словами, евангелист во 2 ст. приводит буквально подлинную речь Иоанна, а в 3 – также его речь, но только выраженную собственными словами (ср. Ин. 1:23). Такое объяснение отвергается новейшими критиками, которые говорят, что слова: он есть тот и т.д. принадлежат не Иоанну, а самому евангелисту. Что же касается γαρ (ибо, потому что), то оно употреблено с целью придать более веса словам, сказанным Иоанном. Евангелист говорит как бы так: если бы какой-нибудь простой человек начал проповедовать народу и говорить “покайтесь…,” то слова его не имели бы никакого значения и на них никто не обратил бы внимания. Эти слова важны потому, что тот, который говорил их, был лицом, предсказанным Исаией. Таким образом, слово “ибо” указывает на “причину, по которой Иоанн должен был явиться так, как изображается в 1 и 2 ст., потому что так было предсказано” (Бенгель). А глагол [пропущенный в русск. (есть) ибо он есть тот] толкователи считают равным “был.”

О котором сказал пророк Исаия: буквально он есть тот, о котором сказано (славянск. реченный) через (δια – по некоторым чтениям) пророка Исаию, говорящего. Слова Ис. (40:3) приведены почти буквально по LXX, с тою только разницею, что вместо последних слов “правыми сделайте стези Ему (Его),” у LXX: “правыми сделайте стези Бога нашего.” В еврейском иначе: “голос вопиющий: в пустыне проложите путь Господу, прямою сделайте в степи дорогу нашему Господу.”

Глас вопиющего в пустыне: эти слова отделены от дальнейших в наших изданиях Библии; но в древности никаких знаков препинания не употреблялось и слова не отделялись одно от другого, почему этот текст и можно читать двояко: или “глас вопиющего в пустыне,” или “глас вопиющего: в пустыне исправьте.” В настоящем случае дело не решается тем, что в еврейском “в пустыне” относится к “приготовьте” (на что указывает дальнейшее “в степи”), потому что в греческом нет никаких оснований отделять оба эти выражения. Объясняя стих, толкователи колеблются. В еванг. Матфея обыкновенно относят, однако, “в пустыне” к слову “вопиющего,” по-видимому, по аналогии с κηρύσσων εν τήέρήμω (ст. 1).

Отношение слов пророка Исаии к возвращению евреев из вавилонского плена считается сомнительным. Но тогда у пророка что же это за “голос вопиющего?” В каком смысле понимал это выражение пророк? Если мы обратим внимание на то, что главы 40-66 относятся к так называемому Девтеро – Исаии, пророку, жившему во время или после плена, и допустим, что это было известно евангелисту, то лучше поймем, что значат слова “глас вопиющего в пустыне.” Пророк созерцает возвращение Израиля из плена, и вместе с ним как бы возвращение Господа, Царя Израилева, в Иерусалим. Господь посылает через пустыню, разделяющую Вавилон от Палестины, вестников – для возвещения о Своем прибытии, и вместе дает повеления о том, чтобы Ему приготовили путь, сделали прямою ту дорогу, по которой Он пойдет. Один из таких вестников и был φωνή βοώντος εν τη έρήμφ. Аналогия с проповедью Иоанна здесь, по-видимому, полная.

Как понимать самое выражение: голос вопиющего? Был ли Иоанн только голосом другого лица, вопиющего в пустыне, или же голос был его, вопиющего? По аналогии с Лк. 3:2, где говорится, что “был глагол Божий к Иоанну,” по-видимому, следовало бы допустить, что сам Иоанн был только голосом Бога, вопиющего в пустыне. Но у Луки употреблено не φωνή, а ρήμα (слово, речение). Далее, Лука приводит в следующем стихе те же слова из Ис. 40:3, изображая обстоятельства, совершившиеся после того, как был к Иоанну глагол Божий. Наконец, в устах евангелистов несколько странными показались бы слова: голос вопиющего в пустыне Бога, приготовьте путь Богу. На основании этих соображений мы должны относить оба слова: глас вопиющего к самому Иоанну. Он был и голос, и человек, издающий этот голос.

В пустыне, и в физическом, и в нравственном отношении. Иоанн проповедовал в физической пустыне, но народе, к нему приближавшийся, представлял из себя нравственную пустыню. Этот двоякий смысл речи проходит и далее, в словах: “прямыми сделайте стези Ему.” У LXX Ис. 40:3 – “Господь,” и это показывает, что здесь разумеется не обыкновенная починка дорог и исправление пути во время путешествия какого-нибудь обыкновенного царя, потому что ни в чем подобном Бог не имеет нужды. Поэтому правильно замечание, что под путями и стезями здесь разумеются души людей. Евф. Зигаб.: “евангелист называет путем Господа и стезями Его души, к которым предстояло прийти слову евангельскому.” От обыкновенного исправления пути здесь взяты только образы.

4. Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед.

(Мк. 1:6). Возможно предполагать, что, указывая на образ жизни Иоанна, евангелист и здесь хотел указать на древнее пророчество о нем – в образе жизни пророка Илии.

Имел одежду из верблюжьего волоса. Такая одежда, отличающаяся грубостью, по словам путешественников, и теперь носится на востоке, преимущественно дервишами.

А пищею его были акриды и дикий мед.

Акридами называлась саранча, которая и теперь употребляется в пищу в Недже и Хеджасе. В лавках с саранчой она продается мерами. Приготовляя ее в пищу, бросают ее живою в кипяток, который хорошо просаливают; через несколько времени саранча вынимается и просушивается на солнце. Англичанин доктор Томсон, проживший в Палестине много лет и написавший очень хорошую о ней книгу, говорит: “саранчу не ест в Сирии никто, кроме бедуинов на крайних границах, и о ней постоянно говорят, как о низшем сорте пищи, смотрят на нее большею частью с отвращением, так как эта пища выносится только низшими классами народа. Иоанн Креститель, однако, и принадлежал именно к этому классу, все равно – по необходимости или по выбору. Он также жил в пустыне, где такая пища и теперь употребляется; и потому в Евангелии излагается простая истина. Обыкновенной пищей Крестителя была саранча, вероятно, поджаренная в масле и смешанная с медом, как это и теперь бывает.”

Под диким медом одни разумеют сок из пальм, смоковниц и других деревьев или же так называемую персидскую манну. Основание для такого мнения находят в том, что мед по-гречески называется просто μέλι, без прибавления άγριον (дикий). В подтверждение того же мнения ссылаются на Плиния Е. Истор. 15:7 и Диодора Сицилийского (19, 94, конец), который говорит, что у набатейцев “растет много меда (μέλι), называемого диким (άγριον), которым они пользуются в виде питья, смешанного с водою.” Но другие принимают, что “дикий мед” есть обыкновенный пчелиный мед, который пчелы заносят в дуплах деревьев и отверстиях скал. По словам Тристрама (книга которого о Палестине переведена на русск. язык), диких пчел в Палестине гораздо больше ульевых, и мед, продающийся в южных местностях, получается от диких роев. Действительно, говорит Тристрам, мало мест, которые были бы так пригодны для пчел, как Палестина. А в пустыне Иудейской пчелы многочисленнее, чем в какой-либо другой части Палестины, и мед до настоящего времени служит домашней пищей бедуинов, которые выжимают его из сотов и сохраняют в мехах. Нельзя не согласиться, что такое понимание слов “дикий мед” естественнее предыдущего. Саранча дозволена была в пищу еврейским законом (Лев. 11:22), а об употреблении дикого пчелиного меда говорится в Библии (Втор. 32:13;[61] Суд. 14:8; 1 Цар. 14:25-27; Пс. 80:17).