"Морис Леблан. Золотой треугольник" - читать интересную книгу автора

- Вы понимаете меня, не правда ли, когда я говорю, что имею право
говорить о своем чувстве с высоко поднятой головой? Если бы я стал калекой
до войны, я не имел бы той уверенности, какую имею теперь... Тогда я сказал
бы об этом смиренно и заранее прося прощения за то, что смею питать к вам
любовь... Поверьте мне, Коралия, что, говоря любимой женщине о своем
чувстве, я нимало не думаю о том, что я калека, и знаю, что смешным не
покажусь.
Он приостановился на миг, чтобы перевести дыхание, и продолжал с тем же
жаром:
- Так и должно быть, все должны знать, что пострадавшие в этой войне не
должны считаться париями. На них должно смотреть как на людей вполне
достойных, да, вполне. Что же? Всего только одной ногой меньше. Что из того?
Разве только потому, что война отняла у меня руку или ногу, я навсегда
должен забыть о том, что существует счастье, и не смею сказать о том, что
люблю, без того чтобы меня оттолкнули или почувствовали ко мне жалость? Но я
не желаю, чтобы меня жалели и, отталкивая мою любовь, предлагали
сочувствие... Мы, калеки, требуем от женщин и от общества, чтобы нас считали
за равных с теми, кого счастливая звезда или трусость уберегли от ранений.
Капитан снова ударил кулаком по камину.
- Да, мы, хромые, безногие, безрукие, слепые и изуродованные, требуем
полного равноправия. Почему у одного из нас должно быть меньше шансов на
любовь только из-за того, что он употребил живость своих ног для того, чтобы
лететь на врага, а не провел свою жизнь, вытянув их под конторкой? Место для
нас и нам подобных! И знайте, что мы сумеем это место честно взять и
достойно удержать. Нет счастья, на которое мы бы не имели права, и нет
работы, на которую мы не были бы способны, при известной практике и
старании... Правая рука Я-Бона служит за двоих, а левая нога Бельваля
пройдет две мили в час, если это потребуется.
Он рассмеялся.
- Правая рука и левая нога... С нас хватит того, что осталось. Разве мы
стали хуже от этого? Ведь потомство наше от этого не родится безруким и
безногим. У него прибавится только доброты и отваги. Вот на что мы
претендуем, матушка Коралия! Мы не нуждаемся в жертвах и вовсе не считаем
героизмом, если какая-нибудь девушка согласится выйти замуж за слепого. В
такой стране, как Франция, где все служат Родине, скоро на имеющих одну руку
или две будут смотреть, как смотрят теперь на брюнетов и блондинов или как
на людей безбородых и с бородой. Каждый будет жить так, как захочет, вовсе
не чувствуя себя изгоем. А так как моя жизнь, матушка Коралия, и мое счастье
зависят от вас, то я и не стал больше откладывать... Ну, а теперь, слава
Богу, кончено. Мне еще многое остается досказать, но ведь впереди у нас еще
не один день...
Коралия молчала, спрятав лицо в ладонях. Бельваль наклонился и разжал
ее руки.
- Отчего ты плачешь, матушка Коралия? - нежно спросил он. - Из-за меня
льются эти слезы?
- Нет, из-за всех вас, - последовал шепотом ответ. - Эта ваша
веселость, ваша манера относиться беззаботно к своему несчастью, вот что
трогает больше всего.
- Стало быть, вы не сердитесь на меня из-за того, что я вам сказал?
- Сердиться на вас! - воскликнула она, делая вид, что не понимает