"Морис Леблан. Золотой треугольник" - читать интересную книгу автора

притащи сюда хоть одного из них.
Сам он поддерживал молодую женщину, казалось, близкую к обмороку и
успокаивающе говорил ей:
- Не бойтесь ничего, мамаша Коралия, это я, капитан Бельваль...
Патриций Бельваль!
Она прошептала:
- Ах, это вы, капитан?
- Да, и все ваши старые знакомые, раненые, за которыми вы так заботливо
ухаживали в лазарете.
- Благодарю... благодарю...
И добавила дрожащим голосом:
- А те двое?
- Они бежали, и Я-Бон их преследует.
- Но что они от меня хотели и каким чудом вы здесь очутились?
- Об этом поговорим попозже, мамаша Коралия. Прежде скажите, куда вас
проводить? Впрочем, сначала вам необходимо немножко успокоиться.
С одним из солдат он подвел ее к дому, откуда сам вышел сравнительно
недавно. Они вошли в квартиру, где в гостиной ярко горели лампы и топился
камин.
- Сядьте вот здесь, тут вам будет хорошо. Ты, Пуляр, принеси из
столовой стакан, а ты, Рибрак, возьми на кухне графин холодной воды, -
приказал офицер. - Шателен, достань из буфета рому... впрочем, нет, она не
любит ром. Тогда...
- Тогда, - перебила его женщина, - пусть принесут только воды...
Краска понемногу приливала к ее щекам, губы порозовели, и на них играла
милая улыбка.
- Теперь вам лучше, мамаша Коралия? - спросил капитан, когда она отпила
несколько глотков воды.
- Гораздо лучше...
- Ну и слава Богу! А между тем минуты, пережитые там, были ужасны!
Теперь, молодцы, вы можете поздороваться с вашей мамашей! Думали ли вы,
когда она укрывала вас одеялом и поудобнее взбивала подушки, что вам
придется ухаживать за ней?
Солдаты окружили мамашу Коралию, и всем она горячо пожимала руки.
- Как твоя нога, Рибрак?
- Не болит больше, матушка.
- А твое плечо, Ватинель?
- Совсем зажило, матушка.
- А ты как, Пуляр, а ты, Жорис?
Она была, видимо, взволнована тем, что видит всех их. Патриций Бельваль
воскликнул:
- Ах, мамаша Коралия, вы, кажется, плачете. Вот этим-то вы и завоевали
наши сердца. Когда мы корчились от боли, то видели, как из ваших глаз капали
крупные слезы, и они-то и заставляли нас сдерживаться... Так только матери
плачут о детях, мамаша Коралия.
- Я плакала еще больше, видя, что вы сдерживаетесь, чтобы не заставить
меня страдать.
- Ну, зато теперь не надо плакать... Мы любим вас так же, как вы любите
нас. Улыбнитесь, мамаша Коралия. А вот и Я-Бон пришел, он-то всегда смеется.
Молодая женщина быстро поднялась.