"Морис Леблан. Хрустальная пробка" - читать интересную книгу автора

- Ну, и что же?
- Я прошу тебя спасти Жильбера.
- Что ты такое говоришь? Я спасу Жильбера?
- Ты можешь. Тебе стоит только похлопотать немного...
Добрек, который до сих пор сохранял спокойствие, вдруг вспыхнул и стал
бить кулаком по столу:
- Нет! Этого я не сделаю! Никогда в жизни! Не рассчитывай. О, это было
бы слишком глупо!
Он начал в волнении ходить по комнате своей страшной походкой,
переваливаясь справа налево, неуклюже и тяжело, как медведь, разъяряясь, как
дикое животное.
И с искаженным лицом воскликнул глухим голосом:
- Пусть придет сюда! Пусть придет и вымолит жизнь своему сыну. Но пусть
придет безоружная и без преступных намерений, не как в последний раз! Пусть
придет, как женщина! Умоляющая, укрощенная, покорная, и поймет, на что она
соглашается. Тогда увидим. Жильбер? Приговор над Жильбером - эшафот. Но в
этом вся моя сила! Я уже двадцать лет жду этой минуты, и когда она
наступила, когда случай приносит мне это нежданное счастье, когда я
предвкушаю уже радость полного мщения, и какого мщения! И я теперь от всего
этого откажусь, от того, к чему стремлюсь двадцать лет! Я спасу Жильбера
даром, по чести? Я, Добрек? Нет, ты меня не знаешь!
Он засмеялся. Очевидно, он чувствовал добычу близко перед собой,
добычу, за которой так долго охотился. И Люпен представлял себе Клариссу
такой, какой он ее видел несколько дней назад, изнемогающей, уже
побежденной, чувствующей, что все вражеские силы соединились против нее.
Он, сдерживаясь, проговорил:
- Слушай.
И так как Добрек нетерпеливо отвернулся, он взял его за плечи и с
нечеловеческой силой, которую Добрек уже несколько раз на себе испытал,
прижал его и произнес:
- Последнее слово.
- Ты даром расточаешь свое красноречие, - промычал депутат.
- Последнее слово. Слушай, Добрек, забудь госпожу Мержи, откажись от
всех глупостей и от всех неосторожностей, на которые тебя толкает твоя
страсть, оставь все это и думай только о своих делах...
- Мои дела! - шутил Добрек. - Они всегда соответствуют моему самолюбию
и тому, что ты называешь страстью.
- До сих пор, возможно. Но не теперь, когда я вмешался в это дело. Тут
есть одна вещь, которой ты пренебрегаешь. А это напрасно. Жильбер - мой
товарищ. Жильбер - мой друг. Нужно, чтобы Жильбер был спасен. Сделай это.
Воспользуйся своим влиянием. Клянусь тебе, слышишь, клянусь, что мы оставим
тебя в покое. Спасение Жильбера - больше ничего. И кончена борьба с госпожой
Мержи, со мной. Нет больше слежки. Ты будешь полным хозяином своих действий.
Спасение Жильбера, Добрек, а в противном случае...
- В противном случае?
- В противном случае - война, неумолимая война, до твоей гибели.
- Что это значит?
- Это значит, что я возьму у тебя список двадцати семи.
- Ага! Ты думаешь?
- Я клянусь.