"Алексей Лебедев. Тетя Зося." - читать интересную книгу автора

заканчивалась, они снимались с места, чтобы уехать тратить заработанные
деньги или прокладывать новую магистраль или трубопровод. Бараки
растаскивали, или они стояли, лишенные стекол и человеческих запахов,
пугая своим безмолвием забредших охотников и шальных туристов. Но иногда,
когда место располагало этому, например, близлежащим городом или
оживленной трассой, они заселялись приблудшим людом, по разным причинам
покинувшим свои насиженные гнезда, профессиональными бомжами и уставшими
романтиками, нередко из тех же строителей и старателей.
"Осевший кочевник не любит кочевников", - вспомнил я калмыцкую
поговорку, когда увидел взгляды нескольких жителей, мимо которых мы
проехали по единственной улице. Автобус остановился на маленькой площади,
бывшей когда-то игровым полем. "Сейчас начнется", - подумал я.
-Вот он истинный храм искусства! - широким жестом указуя на барак с
выцветшей надписью "КЛУБ", завопил Король. -Обетованный, где ты был все
эти годы. Я искал тебя в суматохе столиц и пустоте мертвых городов, тиши
монастырей и гвалте базаров. Я успел поменять вкусы, веру и сексуальную
ориентацию. Я успел состариться. Но ты передо мной, и я вознагражден за
свои терзания. О, Боги, даруйте мне участь сдохнуть здесь, среди муз и
граций, под рукоплескания Диониса и Аполлона.
-Валя скоро заставит играть на бензоколонках, - протискиваясь с баулом к
выходу, ворчал Людоед.
-Мужчины, - глядя на меня, сказала Валя, - выгружайте декорации, я
побежала за публикой.
Я дождался, когда все выйдут из автобуса, встал и, шатаясь на затекших
ногах, добрался до выхода.
-Смотри, конское дерьмо, - с радостным удивлением закричал Король Людоеду,
показывая на высохшую лепешку.
-Пегас тебя дожидался, - сказал Людоед, и они стали пинать ее в
направлении Ирины, которая сразу оказалась во внутреннем конфликте, потому
что ей это не нравилось и нравилось одновременно. Нравилось, потому что ей
было скучно, и с ней решили поиграть, а не нравилось, потому что мало кому
понравится, когда в него футболят какашкой, даже если при этом говорят,
что она имеет непосредственное отношение к поэзии.
Ирина вяло протестовала и просила коллег поиграть во что-нибудь
другое. Татарин сидел на корточках в тени автобуса, курил и заливался
смехом. Анжела, заняв полкрыльца, отгоняла от себя мух, которым, видимо,
полюбился ее дезодорант. Я стоял на ступеньке автобуса и думал, что нужно
сделать, чтобы спать сегодня в кровати без клопов. Мне пришла в голову
идея, что если взять с собой в постель Анжелу, то клопы, бесспорно,
предпочтут ее нежную пышную плоть моей грубой шкуре, натянутой на саксаул.
"Но в этих дешевых гостиницах, больше напоминающих общежития, такие
маленькие кровати, что толстуха либо придавит меня, либо вынудит спать на
полу, по которому бегают тараканы. Значит, - рассуждал я дальше, - нужно
будет после того, как она примет душ, пригласить ее в номер. Сделать так,
чтоб она сама забралась в кровать, когда я уйду в душевую. Мыться долго,
чтобы клопы успели оценить ее достоинства и въестся в них. Выйти из
душевой и деликатно прогнать ее вместе с клопами". Я ласково улыбнулся
Анжеле. "Но с другой стороны, не будет же она ложится на кровать, видя,
что для меня там не остается места. -Трезво подумал я. -Ирина? Она хоть и
моложе, но не так привлекательна для клопа. Они вообще ее могут не