"Александр Лебеденко. Тяжелый дивизион " - читать интересную книгу автора

- Видите ли, - сказал, поправляя пенсне, Куклин. - Мне остался год в
университете. Нужно кончить, и родители требуют. А в театре я всей душой.
Раньше я сам колебался. Теперь нет. Вероятно, я в театре и останусь, -
сказал он с такой тенью налетевшей серьезности, как будто давал клятву в
верности. - Ну, я пошел.-Он быстро поднялся и, попрощавшись, вышел.
- Знаешь, Катя, - вспомнил Андрей, - сегодня у нас в университете бой
был. Городовых в коридор ввели с винтовками. Аресты пошли.
- Что ты? - встревожилась Екатерина.
- И я едва не попал. Мы стояли у двери. Нас затолкали.
- Из-за чего же это?
- Рабочие на каких-то заводах бастуют. За заставами были аресты в связи
с забастовками. Вот наши эсеры и решили, что и им надо подать голос.
- Листки были подписаны эсдеками, - вставил Зыбин. - Я видел.
- Что ты видел? А впрочем, не все ли равно!
- Ах, как мы стали далеки от студенческой жизни, господа! - сказала
Екатерина.
- Ну, не в этом студенческая жизнь.
- А в чем же? Еще три-четыре года назад так студенты не рассуждали...
- Другое поколение.
- Не знаю, но мне кажется, что наше поколение, наши сверстники просто
беспринципны, - глубоко затянувшись, сказала Екатерина. - Среди нас
общественно активные люди единицами. Им не удается влиять на массу. Они ушли
в кружковщину. Дома, в провинции, я как-то совсем иначе представляла себе
студенческую жизнь в столице.
- Петербург особенно поражает нас, южан, - поддержал Андрей. -
Замкнутый, хмурый город. По улице только проходят. Спешат. Вежливы, холодны.
Вот Киев, Одесса - там в каждом переулке клуб. Люди знакомятся на бульварах,
в садах.
- Словом, виноваты город и время, - заметил Зыбин.
- А ты думаешь, город и время не влияют? - напустился на него Андрей. -
Вот сообрази. Я кончил гимназию в Горбатове, а город этот в девятьсот пятом
году прославился еврейскими погромами и еще тем, что наша гимназия
единственная в округе не прекращала занятий ни на час. У нас за это все
начальство и педагоги получили награды, а иные и в чины вышли. А вот
Екатерина училась на Дону - как в заповеднике! Теперь время: в девятьсот
пятом году нам по двенадцать лет было, а потом пошла полоса танцев, Санина,
Вербицкой. Я часто чувствую за собой этакую общественную вялость. Вот у меня
такое ощущение, как будто я не прошел еще настоящей жизненной школы...
- Тебе жениться пора, - засмеялся Зыбин, - а ты о школе. Ничего, брат.
Будем воевать вместе с Англией, Францией, - история сделает свое дело. Все у
нас пойдет по-иному. И общественная мысль появится.
Андрей посмотрел на товарища с изумлением. Эта мысль ему понравилась! В
самом деле. Войны, революции, наполеоновские походы! Партенопейская,
Батавская и Лигурийская республики! Европейские конституции. Медиатизация
германских феодалов. Может быть, надо желать войны, призывать ее?
- Ну, пойдемте, - медленно поднялся он со стула. - Мне еще нужно к
родственникам на Сергиевскую.
- Как они? - спросил Зыбин.
- Чудят. Дядюшка все говорит, что решил бросить практику и заняться
торговлей. Практика, видите ли, мало ему дает. А зарабатывает он гору. Один