"Александр Герасьевич Лебеденко. Восстание на 'Св.Анне' " - читать интересную книгу автора

снялась с якоря и двинулась вверх по Босфору. Об эмиссаре ничего не было
слышно.
Но на этот раз я уже не мог любоваться ни беломраморными стенами
Долма-Бахче-Сераля, ни прекрасным загородным дворцом Буюк-Дере, ни рядами
домов константинопольских предместий, живописно уходивших своими
фундаментами в воды пролива. В кают-компании шумела, пела, кричала
офицерская компания, доставившая на борт несколько ящиков вина и пива.
На судне был образцовый порядок. Ни одного лишнего человека не было
видно на палубе. Я мысленно поздравил Андрея с догадливостью и с
организационным талантом.
Только когда живописные анатолийские берега скрылись за горизонтом и
кругом раскинулось спокойное голубое море, я вызвал к себе в каюту Андрея,
Яковчука и Кованько и мы, наконец, смогли обсудить положение. Гринблат
скрывался в матросском кубрике, и мы не рискнули вызывать его на палубу. Его
сугубо штатский вид - он никак не походил на матроса - мог внушить
подозрения подвыпившим офицерам.
Андрей предложил дождаться поздней ночи и, когда все разбредутся по
каютам и лягут спать, арестовать всех вместе или по очереди. Мы согласились
с планом Андрея, но пьяная компания разбила наши надежды. Уже занималась
заря нового дня, а компания еще и не думала расходиться. Только два
молоденьких прапорщика, упившись до положения риз, едва добрались до своих
кают с помощью вестовых.
"Св. Анна" была уже на середине Черного моря. Ночью или на рассвете
следующего дня, по нашим расчетам, мы должны были подойти к Одессе. Медлить
было нельзя. Каждый момент какая-нибудь мелочь могла возбудить подозрение у
офицеров, и тогда нам пришлось бы выдержать новый бой на судне с хорошо
вооруженными, отчаянными людьми. На новом совещании было решено действовать
немедленно.
В полутьме еще только начинавшегося утра команда в 20 человек,
вооруженных винтовками, окружила кают-компанию. Вооруженные матросы стали по
двое у каждого из шести окон, выходивших в коридоры под спардеком и на бак,
а Андрей и Яковчук, с револьверами в обеих руках, вошли в кают-компанию.
Подвернувшегося вестового, который спешил с папиросами к своему офицеру,
сгребли за ворог и бросили в одну из кают.
Я не счел возможным уклоняться от участия в этой решительной схватке и
пошел, хорошо вооружившись, вместе с Яковчуком и Андреем. Через их плечи я
увидел нашу кают-компанию, утонувшую в клубах табачного дыма. На столе
стояли и лежали бутылки. Целая батарея пустых пивных бутылок валялась под
столом. Один из офицеров барабанил на разбитом пианино, издававшем резкие
звуки. Двое лежали на диванах, остальные сидели, положив руки и головы на
стол.
Когда Андрей и Яковчук переступили высокий порог, сначала никто на них
не обратил внимания; но потом один из офицеров с погонами артиллериста, с
орлиным профилем, с густыми косматыми бровями и черными волосами, в которых
пробивалась преждевременная седина, поднял голову от рук и спросил:
- Тебе чего?
- Слушай! - выкрикнул Андрей.
На его резкий неестественный крик подняли головы почти все офицеры.
- Слушай. Вы все арестованы! Кто двинется - тому пулю!
С дальнего дивана сорвался высокий плечистый офицер, и пивная бутылка,