"Александр Герасьевич Лебеденко. Восстание на 'Св.Анне' " - читать интересную книгу автора

трубы выпустили густые клубы дыма, и она стала карабкаться носом на лед.
Сначала мы не могли понять, в чем дело, но вскоре все стало ясно: "Канада"
собиралась покинуть поле битвы.
"Минин" лениво, с большими промежутками выстрелил еще два раза вслед
уходящему противнику и замолчал. "Канада" медленно удалялась и вскоре
скрылась за горизонтом.
Дуэль кончилась. Только много лет спустя, уже в Советской России, я
узнал, почему красный ледокол вынужден был прекратить борьбу: плохо
установленная пушка расшатала судно, и старая трещина, полученная "Канадой"
во время одной из аварий, разошлась вновь, грозя гибелью судну, заброшенному
среди непроходимых льдов, далеко от порта и доков.
"Минину" посчастливилось. Неповрежденный, он продолжал свой поход во
льдах, и караван судов медленно пробивался вслед за ним к выходу в открытый
океан, через нагроможденные северными бурями ледяные барьеры.
Но через несколько часов "Минин", а за ним и все корабли снова стали.
"Минин" усиленно дымил и давал какие-то сигналы.
Оказалось, что он спрашивает "Ярославну" о количестве угля и провианта
на судне. Командир "Ярославны" ответил морскими сигналами. Затем такой же
вопрос последовал по адресу "Русанова", а "Ярославна" получила распоряжение
подойти вплотную к "Минину". И, наконец, пришла наша очередь. В момент,
когда "Минин" сигнализировал нам, капитан смотрел в бинокль в сторону
ледокола, но не пошевельнулся, чтобы дать ответ.
- Сигнал повторен. Требуется немедленный ответ, - докладывает Кованько.
- Так, так, - говорит, словно про себя, капитан. - Ясно!
- Что ему ясно? - шепчет Кованько.
- Шатов, сигнальщика! - кричит капитан.
- Есть! - отвечает боцман. - Сигнальщик, на мостик!
- Передавай! "Угля на 11 часов экономического хода. Провиант на исходе.
Шли из Плимута, не заходя в порты. Просим угля и консервов".
- Но ведь у нас пол-ямы угля, - говорит удивленно Кованько.
- Вас не спрашивают - не суйтесь! - грубо говорит капитан. Но на этот
раз он уже не злится. Он самодовольно улыбается, затем хохочет,
отворачивается и уходит.
- Николай Львович, что же это? - говорит Кованько. - Смотрите на
"Ярославну"!
Мы подошли теперь ближе к обоим судам, и теперь без бинокля видно, как
пассажиры "Ярославны" перебираются на "Минина". По переброшенным с яхты и
ледокола трапам бегут матросы с корзинами угля.
"Ярославну" бросают!
- Вот почему смеялся капитан. Он не хочет отдать свой уголь "Минину",
он хочет остаться самостоятельным.
- Но ведь на "Минине" и так столпотворение вавилонское, - говорит
Кованько. У него привычка всему удивляться. Привычка молодого, здорового,
мало жившего, мало размышлявшего парня. От этого он кажется еще моложе и
неопытнее.
- Еще и русановцев заберут.
- Неужели заберут?
- А зачем бы иначе спрашивали. И нас бы забрали, но теперь, пожалуй, не
заберут. Мы - невеста без приданого.
На этот раз капитан оказался молодцом.