"Владислав Лебедько. Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков: Мастеров и Учеников (1960-х - 1990-х)" - читать интересную книгу автора

вдохновленность и он ставил передо мной достаточно сложные и масштабные
задачи. Его энергия, энтузиазм, широта кругозора, известность и авторитет в
научных кругах открывали для его учеников весьма серьезные перспективы. Еще
в студенческие годы Альтшуллер стал одним из самых значимых людей того
периода моей жизни.
Случилось так, что то, что я сейчас считаю самым важным аспектом нашего
с ним общения, тогда совсем не попадало в фокус моего восприятия. И это
очень важный момент, - не уделяя этому аспекту сознательно внимания, не
пытаясь в этом разобраться с помощью интеллекта, который был всецело
поглощен физикой, я беспрепятственно впитывал в себя, как губка, способности
к магической ориентации в различной информации и, особенно, в событийных
структурах; способности, которые очень ярко были проявлены у Аль-"пиутоера и
которые он бессознательно передавал всем своим ученикам.
Григорий Борисович был необычайно работоспособен и продуктивен. У меня
часто складывалось впечатление, что в его сутках не 24, а как минимум 48
часов. Для примера приведу случай, когда я, дождавшись его на кафедре после
какого-то совещания, часов в десять вечера, вручил ему черновик нашей
совместной статьи. Я не надеялся на скорое ее возвращение обратно, поэтому
бьш весьма удивлен, юэгда Альтшуллер сказал, что назавтра отдаст мне ее с
исправлениями. На следующее утро статья была вся испещрена карандашными
пометками, исправлениями (в том числе грамматическими), снабжена двумя
страницами комментариев и списком литературы, которую мне нужно было
изучить. При этом оказалось, что тем же вечером (ночью, утром,... ?) таким
же образом были разобраны работы еще двух аспирантов и чей-то диплом. В
дополнении к этому Григорий Борисович достал из поргфеля какую-то новую
монографию по лазерам, которую, судя по его словам, он вечером "пролистал",
- из книги торчало десятка два закладок. Чуть позже, проходя по коридору
мимо Альтшуллера, который курил и разговаривал с одним из сотрудников, я
услышал, как он обсуждал футбольный матч, который показывали накануне
заполночь. При всем том у неги была семья и масса самых разноплано-вьк
интересов, по крайней мере эрудирован он был в очень многих вопросах, далеко
за пределами физики; он также был в курсе всех последних событий в разных
областях жизни в мире, стране, городе, институте, на кафедре, в жизни
каждого отдельного сотрудника.
У Григория Борисовича была фантастическая способность оказываться в
течение дня почти что одновременно в десятках мест (часто не только в
Ленинграде) и встречаться с самыми разнообразными людьми. Вместе с тем, он
был совершенно неуловим, и уже с первых дней общения с ним это стало для
меня серьезной проблемой. Первое время бывало так, что я по восемь -десять
часов торчал, как дурак, на пороге кафедры, дожидаясь назначенной встречи,
отмечая на себе полусочувственные - полунасмешливые взгляды более опытных в
общении с Альтшуллером аспирантов. Через год-другой у меня у самого
появилась необъяснимая способность предугадывать всегда непостижимую
траекторию передвижений Григория Борисовича и находить его как раз в том
месте и в тот момент, когда он мог уделить мне несколько минут, а иногда и
часов. К примеру, он назначает встречу в десять утра на кафедре, но каким-то
чутьем я знаю, что надо прийти к восьми вечера: и точно - прихожу к восьми и
мне говорят, что он еще не появлялся, но звонил и вот-вот будет. В другой
раз он назначает мне в два часа возле приемной ректора, но именно в это
время я еду в другое здание института и встречаю его именно там... Я как-то