"Дэвид Лисс. Этичный убийца " - читать интересную книгу автора

его огромное круглое лицо, и без того всегда сияющее как медный таз,
вспыхивало так радостно, что на него невозможно было смотреть без солнечных
очков. - Да уж, бирюльки...
Но возле этого трейлера бирюльками не пахло. Думаю, если бы синий пикап
к этому времени уже отъехал, я бы сюда и стучаться не стал. Хотя Бобби
всегда говорил, что нельзя пропускать ни единой двери. Постучавшись к
неудачнику, ты потеряешь не больше минуты, а ведь чем черт не шутит. И в
самом деле, иногда я находил покупателей в домах, возле которых не было и
намека на бирюльки. Но час был уже не ранний, и я устал. Поэтому я предпочел
бы увидеть какой-нибудь симпатичный "Биг-Вил" ["Биг-Вил" ("Big Wheel") -
низкий пластмассовый трехколесный велосипед, изначально торговая марка
популярной в Америке в 1970-е годы игрушки производства фирмы "Луи Маркс и
компания" ("Louis Marx and Company")], или голую Барби, или взвод игрушечных
солдатиков, по-пластунски пересекающих газонные просторы провинции Кванг-Три
[Кванг-Три - провинция во Вьетнаме], - словом, хоть что-нибудь
многообещающее.
Но в данном случае, даже при отсутствии бирюлек, я мог по крайней мере
надеяться на убежище, а потому все-таки налег плечом на дверь-ширму,
чувствуя, как из-под мышки по телу скатилась добрая рюмка пота. Две
маленькие зеленые ящерки неподвижно сидели на серой сетчатой поверхности
двери; одна из них раскачивалась вверх-вниз, и складка у нее на шее горела
алым цветом, выражая не то любовь, не то угрозу, не то что-то еще.
Пока я стучался в дверь, ящерки сидели, нацелив на меня свои
пулеобразные головки, и глядели во все глаза. В конце концов за дверью
послышалось отдаленное шарканье - едва уловимый звук, но на этой работе я
научился различать подобные сигналы. Спустя мгновение к двери подошла
женщина. Она слегка ее приоткрыла, взглянула сперва на меня, потом на пикап,
припаркованный у обочины.
- Чего вам? - спросила она резким полушепотом, таким требовательным и
тревожным, что я едва не отскочил от двери.
Женщина была еще молода, но явно старела, причем старела быстро. Лицо
ее, вроде бы даже очень недурное, было усыпано мелкими веснушками и украшено
маленьким дерзким носиком, но внешние уголки глаз, карих, как шоколадный
напиток в бутылке голодранца, глубоко избороздили "птичьи лапки", а под
нижними веками красовались на удивление темные круги. Ее красивые, песочного
оттенка волосы были собраны в хвост, который придавал лицу выражение не то
ребячливое, не то усталое. Что-то в ее облике напомнило постепенно
сдувающийся воздушный шарик. Не то чтобы он скукоживается на глазах или
свистит, пропуская воздух, но вы оставляете его где-нибудь, такой
замечательный шарик, и, вернувшись через час, обнаруживаете сморщенный
дряблый пузырь.
Я сделал вид, что ничего не заметил, и постарался мило улыбнуться. За
этой улыбкой я спрятал голод, жажду, скуку и страх перед кривозубым
голодранцем, что сидел в синем пикапе у меня за спиной, отчаяние от
отсутствия бирюлек и от мысли, что Бобби приедет за мной в "Квик-стоп" не
раньше чем через четыре часа.
Но ничего, день явно прошел не впустую: в первый же час работы мне
удалось проникнуть в один дом, и эти бедные идиоты тут же выложили мне целых
двести долларов. "Бедные" - не в смысле бедолаги или бестолочи, а именно
бедные люди, одетые не по размеру, и обстановка им под стать: сломанная