"Иван Ле. Хмельницкий. Книга третья" - читать интересную книгу автора

вместе с этой весной, дорогие мои друзья, вы вернули дни прекрасной
юности...



8


Юхим Беда посторонился, и растроганный до слез Богдан увидел казака
Данила Нечая, забрызганного грязью, с подоткнутыми за пояс полами жупана,
с саблей на боку. Молодой, задорный, как говорится, ладно скроен и крепко
сшит, он нерешительно приблизился к Богдану, чтобы поздороваться. Черные
глаза его, как у турка, воскресили в памяти Богдана страшные дни плена.
Богдан вздрогнул, словно хотел избавиться от нахлынувших воспоминаний,
поздоровался, прижимая к груди коренастого юношу. А к нему уже подходил
Роман Гейчура.
- Вот так день!.. Ну и гости! Здравствуй, брат Роман. Кого-кого, а
тебя, Гейчура, никак не ожидал встретить тут! - искренне признался Богдан,
как родного обнимая и целуя бойкого казака.
- Золотаренко Иван тоже хотел с нами, да есаулы...
- Казацкие дела, брат Богдан, - вмешался Беда. - Неспроста и мы
приехали к тебе в такую распутицу. Полковник Золотаренко сказал нам: мол,
везите писаря на Украину, чтобы коронные гетманы не выкрали его у нас, как
нечистый гадалку.
- Ха-ха-ха! Как гадалку, чтобы ведьмой обернулся!.. Ха-ха-ха, ну и
Золотаренко... Неспроста, говоришь, Юхим. Да разве мы когда-нибудь сложа
руки сидели? Зря беспокоитесь, братья. Сам присматриваюсь, какого бы
нечистого со всеми его ворожеями выкрасть, если бы это хоть как-то
улучшило жизнь наших людей... Но я рад, друзья, что хоть эти дела
заставили вас повидаться со мной. Увидел я, Стась, как живут люди и у вас
в Белоруссии. Что украинские хлебопашцы, что белорусские - голь
перекатная. Вижу, что и ты воюешь, за Дунаем побывал... Мечтал и я об
этом, часто вспоминая о наших с тобой встречах. Но поступить разумнее, чем
ты, я бы не смог.
А рядом с ним до сих пор еще стоял, смущенный, как девушка, Данило
Нечай. Трагическая смерть его матери-турчанки на всю жизнь оставила след в
сердце Богдана.
- Иджим сикильмаджа башлади... [соскучился я... (турецк.)] Фу-ты, с ума
сошел я, что ли, извини - что-то вдруг, брат, турецкий вспомнил! Не могу
забыть твоей матери, Данило. Чем-то близка была и мне эта женщина. Она,
как сестра, как мать, лечила мою раненую руку! Я рад твоему приезду!
Спасибо, что навестил. Ты теперь настоящим казаком стал!.. - И еще раз
схватил его за плечи, тряхнул, а потом тепло обнял.
Вот так гурьбой и ввалились в хату. Матрена, еще не окрепшая после
болезни, но уже хлопотавшая по хозяйству, пригласила всех к столу:
- Прошу славное казачество к столу. Для меня сегодня словно престольный
праздник - столько дорогих гостей съехалось с Украины! Знаю, что хотите
увезти самого дорогого моего гостя, но такова уж доля матерей. Угощайтесь
на здоровье! Наливай, Зинько, товарищам, и закусывайте чем бог послал.
А бог, ради страстной недели, послал и жареную свинину, и жбан горилки.