"Иван Лазутин. Обрывистые берега " - читать интересную книгу автора

временами мне кажется, что я не гражданин СССР, а масштабный бизнесмен
Соединенных Штатов Америки!.. Как мне теперь понятен великий итальянский
трагик Росси, когда он, играя роль Отелло, чуть не задушил на сцене
молоденькую в те годы Яблочкину. Она играла Дездемону. Хорошо, что вовремя
дали занавес. Только теперь я по-настоящему понял, что искусство - это
огненная лава, и в этой лаве можно сгореть... Да, да, можно сгореть!.. И
сгорали...
Вероника еще раз пробежала глазами записку, вложенную в книжку. В ней
каждое слово, каждый знак вставали зримыми картинами предстоящей встречи
Светланы с Игорем, который всего несколько часов назад, когда она, словно бы
между прочим, спросила: "Ну как, твой "Огонь Везувия" к Светлане до сих пор
не остыл?" - громко расхохотался и, поперхнувшись дымом сигареты, некоторое
время тер глаза, а потом налил бокал боржоми и глубокомысленно задумался. И
только когда выпил воду, театрально подчеркнуто произнес:
- Кажется, еще Гераклит Эфесский сказал: "Нельзя в одну и ту же реку
войти дважды".
После этого ответа Игоря со ссылкой на афоризм древнегреческого
философа Вероника вспомнила одну дружескую школьную вечеринку, на которой
кто-то из соклассников раздал всем анкету с двадцатью вопросами, заданными
Карлу Марксу его дочерьми Женни и Лаурой. Один из вопросов в анкете был:
"Ваш любимый литературный герой?" Вероника в этом пункте анкеты написала:
"Татьяна Ларина". Сергей в графе этой поставил: "Андрей Болконский". Когда
стали читать заполненную анкету Игоря и огласили его ответ на этот вопрос,
то все бурно захлопали в ладони, загалдели, зашумели... Игорь в ней написал:
"Жорж Дюруа из "Милого друга" Мопассана". "Какой откровенный циник, -
подумала Вероника. - Он весь соткан из подлости".
Стараясь понять, правду ли Игорь говорит, прикрывшись афоризмом
Гераклита, Вероника решила по адресу Светланы пройтись насмешкой, чтобы
увидеть, как на этот ее резкий выпад отреагирует Игорь.
- Нельзя дважды ступить в текущую речку. А в стоячую лужу можно ступать
тысячу раз.
Игорь расхохотался. Слова Вероники ему показались остроумными, он даже
попытался развить ее мысль.
- Ты права, Вероника. Когда-то я считал, что Светлана чище родников в
Загорской лавре. И теперь... - Игорь замолк и грустно вздохнул, ввинчивая в
пепельницу горящую сигарету.
- Что теперь? - Ревниво вглядываясь в лицо Игоря, Вероника ждала, что
он скажет на это.
- Родники прозрачные и чистые, как и великая река Волга, мутнеют,
загрязняются и становятся негодными для питья... - И чтобы оборвать разговор
о Светлане, Игорь решительно, почти рывком распахнул на балкон стеклянную
дверь и, впустив в гостиную волну терпкой осенней свежести, подошел к столу,
налил в рюмки коньяк и чокнулся с Вероникой. - Мне с тобой хорошо. Выпьем за
то, чтобы людям было хорошо друг с другом. А там, как говорят у нас на Руси,
посмотрим.
После второй рюмки коньяка Вероника почувствовала, что опьянела, а
поэтому расслабленно рухнула на диван и, сложив на груди руки, закрыла
глаза.
Это было вчера вечером... После вечера была ночь... И вот эта записка в
телефонном блокноте.