"Александр Лазаревич. Советия" - читать интересную книгу автора

личности, его права на свободное развитие и проявление своих
способностей", и лишь в конце этого определения словарь добавляет
более позднее значение этого слова: "утверждение блага человека
как критерия оценки общественных отношений" (т.е. гуманизм в
смысле "гуманности"). Для того, чтобы понять, почему первые
гуманисты эпохи Возрождения боролись за "признание ценности
человека как личности и его права на свободное развитие и
проявление своих способностей", надо вспомнить против чего они
боролись, что именно представляла из себя доиндустриальная,
аграрная, средневековая Европа. Все стороны жизни под контролем
церкви, причем не реформированной протестантской (Реформация
придет потом, как раз на волне гуманистического движения), а той
самой, дореформаторской католической, предписывающей каждому
человеку свое место в жизни - крестьянину пахать, купцу
торговать, а монарху править. Человек рассматривается не как
личность, а как социальная функция (если угодно, "винтик"
социальной машины). Все винтики в принципе взаимозаменяемы. Кроме
церкви существуют еще и другие институты социального контроля над
личностью: для крестьянина это сельская община, для ремесленника
- цех, для купца - гильдия, и т.д. Личность полностью подчинена
правилам и обычаям того социального института, к которому
принадлежит. Иными словами, коллектив осуществляет полный
контроль над индивидуумом, подчиняет личные интересы интересам
общественным. Вам это ничего не напоминает? Правильно. В
двадцатом веке такой тип общества назовут тоталитарным.
Средневековая Европа таких слов еще не знает, поскольку слова
сочиняют тогда, когда в них есть необходимость. В слове
"тоталитаризм" потребности еще нет, поскольку вся социальная
жизнь не только Европы, а всего мира является тоталитарной. Когда
"тоталитаризм" и "жизнь" синонимы, зачем нужно два слова,
достаточно одного слова "жизнь". Это уж потом, когда появятся
нетоталитарные общества, и будет с чем сравнивать, появится
потребность в слове "тоталитаризм". А пока весь мир живет при
тоталитаризме, даже не догадываясь об этом, подобно мольеровскому
мещанину во дворянстве, который не знал, что всю жизнь говорил
прозой.
И тут вдруг на историческую сцену выходят молодые
итальянские смутьяны-интеллектуалы, называющие себя
"гуманистами", и говорят, что человек должен иметь право сам
выбирать свою судьбу, и вовсе не обязан следовать по стопам своих
родителей, в соответствующую гильдию, цех, или семинарию. Более
того, он не обязан быть кроток и смиренен, и принимать ту судьбу,
которую назначил ему бог, а волен стремиться к подвигам и великим
свершениям, приносящим славу и бессмертие его, человека, имени.
Понятное дело, ребята начитались книжек античных авторов, где про
все эти подвиги было очень подробно расписано. Античный
индивидуализм бросил вызов средневековому коллективизму. Это был
подрыв всех и всяческих общественных устоев. Церкви пришлось
учредить святую инквизицию и начать жечь еретиков на кострах. Но
было уже поздно: джин (а точнее мим) был выпущен из бутылки