"Андрей Лазарчук. Опоздавшие к лету, Том 4: Путь побежденных" - читать интересную книгу автора

следовательно, противоестественному... Столь же часто рассыпались
комплименты: "мудрый", "истинный", "бесстрашный", "беспощадный к врагам,
добрый к друзьям", "с яркой и цельной историей", "не позволит проходимцам",
"железной рукой", "всей блистательной мощью", "достойный славы великих
предков", "гордо держа свое знамя", "воссияет", "потомству в пример", - ну и
так далее. Кроме ругани и восхваления, в статье ничего не было. Однако слухи
на разные лады - но однозначно - увязывали карантин и мутантов. На глазах
Мориса из окна пятого этажа выбросили женщину. Вечером все свои документы он
сжег. В столицу вернулся Март Траян. Вернулся и лег в госпиталь Ассоциации в
связи с перенесенной контузией. Морис никогда не выставлял напоказ свой дар,
однако слухи кой-какие были, потому что его несколько раз вызывали на
допросы. Да, об уродстве (теперь это называлось так) брата он знал. Как
относился? Да никак, ведь указаний на этот счет не было. Да, конечно,
полгода прожил у границ карантина, пытаясь разузнать что-либо о судьбе брата
и родителей. Кажется, это вполне естественно. Нет, ничего не узнал, может
быть, вам что-либо известно? Прошу прощения. Нет, детей у брата не было.
Насколько точно? Ну, насколько... Почти точно. Нет, я бы знал. Ну, если он
сам не знал, тогда конечно... Нет, не было. Имя я помню: Венета, а фамилию -
нет. Чудная какая-то фамилия. Так ведь сколько уже лет прошло. Не знаю.
Хорошо, вспомню - сообщу. Хорошо. До свидания.
...Март несколько раз засыпал, пробуждался, снова засыпал; сны и
воспоминания наслаивались, перемешивались, менялись местами. Все же под
утро - уже светало - он заснул по-настоящему и проснулся поздно. Встал,
умылся и пошел к Тригасу. Столики в ресторане были сдвинуты в центр зала, и
вдоль стен прохаживался Тригас. Март вошел бесшумно, Тригас заметил его не
сразу, поэтому Март увидел кое-что достаточно интересное. Хотя бы то, что на
столике в углу стоит ведро с водой и Тригас поминутно подбегает к этому
ведру и опускает лицо в воду. Н-да... Это что же получается, думал Март, это
он за два дня такое успел сделать? Ни за что бы не поверил! Тригас успел
пройтись по всем плоскостям и набросать все фигуры и сцены в простенках и
сейчас занимался центральной группой. Как и для любых общественных
помещений, для ресторанов у них существовал расхожий набор сюжетов и тем, и
Тригас использовал здесь наиболее вычурный: мифологические фигуры,
обязательный Вакх с вакханками, виноградные гроздья, полупьяные кентавры с
кубками, римляне или как их там, в окружении гетер и прочее, и прочее, и
прочее... От штампа Тригас не отступал не потому, что штамповать легче, чем
работать по-настоящему, а потому, что такова была воля заказчика. Почему-то
именно в ресторанах в самом обнаженном виде выявлялось опошление взаимного
влияния столицы и провинции. Провинциальные рестораны оформлялись под
два-три наиболее популярных столичных, а столичные - второразрядные,
естественно, - стремились переплюнуть друг друга в изощренной
неопсевдонародности, причем с характерными чертами какой-нибудь из самых
глухих окраин. Начатое с большой помпой движение "За привнесение культуры в
провинцию" с самого начала несло на себе клеймо "второй сорт", ибо оставляло
в неприкосновенности само понятие "провинция" - не в географическом,
естественно, смысле. Все это понимали, но никто не говорил вслух. Одни - по
давней привычке молчать во всех затруднительных положениях, другие -
понимая, что дойную корову на мясо не режут... Итак, Тригас был занят
центральной группой: Вакхом, замечательно напоминающим самого Председателя
Ассоциации (такие подковырки допускались), слегка неглижированными