"Андрей Лазарчук. Опоздавшие к лету, Том 2: Мост Ватерлоо" - читать интересную книгу автора

Петер увел их в развалины неподалеку и заставил снимать друг друга,
непрерывно перебегая и заботясь при этом о собственной безопасности. Чтобы
создать кой-какие иллюзии, он щедрой рукой разбрасывал взрывпакеты и два
раза пальнул шумовыми ракетами - есть такие, с сиреной; вторая из этих ракет
заметалась рикошетами по двору и произвела впечатление на него самого.
Потом, придерживая за пояса, чтобы не разбрелись и не попадали, он отвел
ребят в лабораторию. Пленку проявили мигом, девочки-лаборантки были на
высоте; тут же зарядили проектор и стали смотреть, что получилось. На экране
что-то возникало и металось, обычно не в фокусе, три-четыре раза появлялся и
пропадал человек с камерой в руках, невозможно было понять, кто именно,
мелькали тени, дымки разрывов, стены, небо, упорно вновь и вновь появлялась
в кадре торчащая из груды щебня балка с кроватной сеткой наверху... Вторая
пленка была не лучше, только один кадр годился: это когда оператор снимал
его самого с ракетницей в руках в момент выстрела: черненький дьявол,
разбрасывая огонь и дым, рванулся прямо в объектив... Петер несколько раз
прокрутил это место. Дальше шла прежняя неразбериха, но это было хорошо.
- Это хорошо, - сказал он. - Рука не дрогнула.
- Не успел испугаться, - сказал темноглазый, Шанур.
- Это хорошо, - повторил Петер. - Рука должна быть твердой. Даже если
снимаешь собственный расстрел.
Он гонял их по этому полигону еще трижды. Лучше не становилось, но это
от усталости, к концу дня оба ног не переставляли, зато завтра, когда
отоспятся, уже не будут вздрагивать и торопиться...
Брунгильда как сквозь землю провалилась, он так и не нашел ее, и с
оставшейся бутылкой шнапса Петер заявился в гости. Хильман поселился у Бури,
инженера-оптика; Бури занимал длинную, как вагон, комнату в полуподвале,
свободное место у него было всегда, и постояльцам он был рад. Посидели,
выпили и шнапс, и коньяк, поговорили. Впрочем, говорили главным образом Бури
и Хильман, Петеру все больше молчалось. Хильман красочно и с массой
подробностей рассказывал, как ходил в смертный десант на Жопу Адмирала;
Петер хорошо помнил этот северный архипелаг из двух близлежащих островов,
получивших такое прозвище за округлость, мягкую покатость и обширность.
Прозвище настолько привилось, что даже в официальных документах после
названия аббревиатурно пояснялось, что же конкретно имеется в виду. В
позапрошлом году Петер сам ходил туда в десант. Три дня морская пехота и
кавалергарды выбивали из окопов маленький гарнизон; низкая облачность и
дожди не давали действовать авиации. На четвертый день прояснилось, и над
островами повисла целая авиадивизия. Вечером, когда там сгорело все, что
могло гореть, кавалергарды пошли вперед. По ним не было сделано ни единого
выстрела: бомбардировщики смешали с землей всех. Потом, выходит, архипелаг
снова сдали, подумал Петер без особой грусти. Сдали, опять взяли...
Перепихалочки и потягушки - и вся война. Плевать.
Голоса, кажется, звучали громче, но Петера почему-то не проняло, ему
стало скучно, и он пошел опять искать Брунгильду и опять не нашел. В его
отсутствие Хильман и Бури заспорили о чем-то, дело дошло до взаимных
оскорблений, и решили стреляться - здесь же, в подвале, с пятнадцати шагов,
три выстрела, беглым огнем. Отметили барьеры, отошли, стали сходиться.
Хильман начал стрелять первым, расстрелял сразу все патроны, и все три раза
промахнулся. Бури промахнулся дважды. Поняв, что наделал - пуля попала
журналисту в лоб, тот умер мгновенно, - Бури сбежал. Его поймали через месяц