"Макс Лауэ. История физики " - читать интересную книгу автора

Последнее утверждение принималось механикой с самого начала ее
развития, так как взвешивания никогда не обнаруживали изменения массы. Одним
из важнейших достижений химии, ставшей наукой в XVIII веке, было
установление того, что при химических реакциях общая масса участников
реакции остается постоянной. Заслуга установления этого положения
принадлежит А. Лавуазье (1743-1794). Позднее, с 1895 по 1906 г., оно было
подтверждено особо точными взвешиваниями Ганса Ландольта (1831-1910). В
настоящее время мы рассматриваем постоянство массы только как приближение,
конечно, совершенно достаточное для механики, химии и многих областей
физики.
В опытах, на которых основывается динамика, силы измеряются
взвешиванием - способом, применяющимся исстари до сих пор; если силы
действовали не строго вертикально вниз, то применяли шнуры на роликах. Таким
образом, понятие силы было экспериментально обосновано, и можно было думать,
что оно освобождено от всякой таинственности. Но так последовательно не
думали ни в XVII, ни в XVIII столетиях. Само значение слова "сила" не было
вполне установлено, и нагромождались заблуждение за заблуждением. Поскольку
каждому сознательному применению человеком силы предшествует волевой акт, то
позади физического понятия силы искали нечто более глубокое, метафизическое,
какое-то присущее телам стремление; в случае, например, силы тяжести -
стремление соединиться с себе подобным. Нам теперь трудно понять эту точку
зрения. Насколько она была тогда распространена даже среди выдающихся умов,
показывает спор между картезианцами, с одной стороны, и Лейбницем с его
последователями, с другой стороны, о "мере силы, соответствующей природе".
Одни считали такой мерой количество движения, порожденное силой в
определенный момент времени, другие - то, что теперь называют кинетической
энергией, а раньше называлось "живой силой". Ньютон не смог в этом вопросе
занять ясной позиции. Уже Даламбер (1717-1783) охарактеризовал бесконечную
дискуссию, которая велась по этому поводу, как словесный спор. Но понятие
силы для многих оставалось мистическим до тех пор, пока в 1874 г. Г. Р.
Кирхгоф (1824-1887) не сказал решающего слова в первом предложении своих
"Лекций по механике": "Механика есть наука о движении; мы считаем ее
задачей: описать наиболее полно и просто происходящие в природе движения".
Согласно этому вектор, изображающий силу, считают функцией положения
материальной точки или времени или обоих вместе. Скорость может быть также
включена в определение силы, как это имеет место, например, для сил трения.
Поэтому интегрирование ньютоновского уравнения движения является чисто
математической задачей, разрешение которой дает ответ на любой обоснованный
вопрос о движении. Больше физика ничего не может сделать и ничего больше
здесь нельзя от нее требовать. Если читатель поймет слово "описание" как
причинное объяснение, то надо ему сказать: объяснение явления природы может
состоять только в том, чтобы поставить его в связь с другими явлениями
природы посредством известных законов, в результате чего комплекс связанных
явлений описывается как целое. Этот взгляд не только проводится в механике,
но является в наше время всеобщим.
В период времени от Галилея до Ньютона существовала еще вторая важная
линия развития. Еванжелиста Торричелли (1608-1647) под влиянием опыта
Галилея с всасывающим насосом изобрел в 1643 г. ртутный барометр. Блэз
Паскаль (1623-1662) побудил своего зятя Перье сравнить показания барометра
на Пюи де Дом и в Клермоне (различие в высоте над уровнем моря примерно 1000