"Егор Лавров. Майский день" - читать интересную книгу автора

поколения в поколение, и на листке скупыми штришками вычерчивалась история
рода Оргель. Фамильное дерево.
Я осторожно расправил слежавшиеся сгибы. Когда-то я разглядывал этот
лист, еще не умея читать. Смутно помнилось что-то огромное. Огромным дерево
не было, но где-то на половине ствола оно пышно ветвилось и цвело россыпью
имен, любовно вписанных в изящные виньетки. Выше ветви редели и
укорачивались, порой упираясь в грустный вопросительный знак: кто-то
затерялся в житейском море и неизвестно, продолжил ли свой род. На вершине я
отыскал себя и Орса, вписанных почерком отца, и рядом с датой рождения брата
пометил дату смерти. Над собой я помедлил. "Гео Орб-Оргель. 7.XII.1960".
Скоро исполнится тридцать. Вернее, исполнилось бы, если б я не
застраховался. И если бы Тролл Оргель не оказался Папой Пиперазино. Что ж,
отдадим последний долг старому прохвосту.
Я повел карандашом вниз, чтобы найти нужную развилку, подняться по
боковому отростку и добавить дядюшке год 1990-й. Рядом с именем отца увидел
незнакомое: "Люси, урожденная Меркюр". Значит, женщина, которую я так любил,
не была моей матерью?! Впрочем, теперь это не имело значения. Да и тогда не
имело. Но Орс был на тринадцать лет старше, он помнил Люси. Вот что погнало
тебя из дома, брат мой Орс.
Кто-то тряс меня за плечо. Я выпустил фамильное дерево, и оно само
сложилось по сгибам.
- Добрый день, господин Оргель! - бессмертный то ли Глот, то ли Леш. -
Вам посылка. Передали во время затишья.
Сверток проштемпелеван со всех сторон: "Проверено на токсичность", "На
взрывоопасность", "На содержание вредных микробов". Я сломал сургучную
печать и развязал шнурок. В коробочке лежала на боку модель из серии "Первые
паровозы". И записка: "Баки заправлены. Кнопка зажигания спереди. Надеюсь на
лучшее. К.Ч."
Я потрогал мизинцем красные коленки шатунов. Мирное маленькое чудо с
расширяющейся трубой. Здесь, сейчас от него перехватывало горло...
Заложило уши, я сел прямо и сглотнул. Не помогло. Сундук странно
уплывал из-под меня, стоя на месте. Несколько полицейских пятились по
коридору, и среди них офицер в шлемофоне натужно орал:
- Скорей, ребята, скорей! Пока не нащупали резонансную волну!
Сундук образумился, полицейские приободрились. Потом началось опять. Ко
мне протолкался доктор.
- Что новенького?
- Говорят, инфразвук. Но вы не бойтесь, господин Оргель. Источник
обнаружен. Накроют из дальнобойных. Нам все-таки проще - законно защищаем
жизнь клиента. А "Юнион" вынужден маскироваться.
С той минуты, как доктор узнал о наследстве, он слишком говорлив. В
тоне проскальзывают подобострастные нотки, от которых сводит скулы.
- Не бойтесь, господин Оргель, дом крепкий.
Да, дом крепкий. Некогда он был модным загородным отелем с просторными
внутренними холлами на каждом этаже. При перестройке под квартиры холлы
разделили перегородками на темные кладовки. Я откупил у соседей их часть и
восстановил холл. Там нет окон, это удобно для Дороги. Полицейские снова
попятились. Я влез на плывущий сундук посмотреть. Плита, закрывающая вход в
кабинет, необъяснимо струилась. Стена справа и слева от нее дрожала, словно
пытаясь скорчиться. Судороги приобретали ритмичность. Нащупывали резонансную