"Борис Лавренев. Сорок первый (про войну)" - читать интересную книгу автора

Никогда голой бабы не видел?
- Да я не потому... а вам, может, неловко?
- Ерунда! Из одного мяса сделаны. Невесть какая разница! - Почти
прикрикнула: - Раздевайся, идол! Ишь зубами стучишь, что пулемет. Мука мне с
тобой чистая!
На составленных винтовках висело и дымилось над огнем платье.
Поручик и Марютка сидели друг против друга перед огнем, упоенно
поворачиваясь к жару пламени.
Марютка внимательно, не отрываясь, глядела на белую, нежную, похудевшую
спину поручика. Хмыкнула.
- До чего ж ты белый, рыбья холера! Не иначе как в сливках тебя мыли!
Поручик густо покраснел и повернул голову. Хотел что-то сказать, но,
встретив желтый отблеск, круглившийся на Марюткиной груди, опустил вниз
ультрамариновые шарики.
Платье просохло. Марютка набросила на плечо кожушок.
- Поспать нужно. К завтрему, может, стихнет. Счастье - бот-то не потоп.
По-тихому, может, когда-нибудь до Сыр-Дарьи допремся. А там рыбалок
встренем. Ты ложись-ка, я за огнем погляжу. А как сон сморит, тебя сбужу.
Так и подежурим.
Поручик подложил под себя платье, укрылся полушубком. Тяжело заснул и
стонал во сне. Марютка неподвижно смотрела на него.
Пожала плечом.
"Навязался на мою голову! Болезный! Как бы не застудился! Дома небось в
бархат-атлас кутали. Эх ты, жизнь, рыбья холера!"
Утром, когда сквозь щели в крыше засерело, Марютка разбудила поручика.
- Слышь, ты последи за огнем, а я на берег схожу. Посмотрю, может,
наши-то выплыли, сидят где.
Поручик трудно поднялся. Охватил виски пальцами, глухо сказал:
- Голова болит.
- Ничего... Это с дыму да с устали. Пройдет. Лепешки возьми в мешке,
усача поджарь да пошамай.
Взяла винтовку, обтерла полой кожушка и вышла.
Поручик на коленях подполз к огню, вынул из мешка размокшую черствую
лепешку. Прикусил, немного пожевал, выронил кусок и мешком свалился на землю
у огня.

Марютка трясла поручиково плечо. Кричала с отчаянием:
- Вставай!.. Вставай, окаянный!.. Беда!
Поручиковы глаза широко раскрылись, распахнулись губы.
- Вставай, говорю! Напасть такая! Бот волнами унесло! Пропадать нам
теперь.
Поручик смотрел в лицо ей, молчал.
Вгляделась Марютка, тихо ахнула.
Были мутны и безумны поручиковы ультрамариновые шарики. От щеки,
прислонившейся бессильно к Марюткиной руке, несло жаром костра.
- Застудился-таки, черт соломенный! Что ж я с тобой делать буду?
Поручик пошевелил губами.
Марютка нагнулась, расслышала:
- Михаил Иваныч... Не ставьте единицу... Я не мог выучить... На завтра
приготовлю...