"Борис Лавренев. Сорок первый (про войну)" - читать интересную книгу автора

талант?
- Ну что ж? Талант и развивается ученьем. Инженер потому и инженер, а
не доктор, что у него с рождения склонность к строительству. А если он не
будет учиться, ни черта из него не выйдет.
- Да?.. Вон ты какая оказия, рыбья холера! Ну вот, воевать кончим,
обязательно в школу пойду, чтоб стихам выучили. Есть, поди, такие школы?
- Должно быть, есть, - ответил задумчиво поручик.
- Обязательно пойду. Заели они мою жизнь, стихи эти самые. Так и горит
душа, чтобы натискали в книжке и подпись везде проставили: "Стих Марии
Басовой".
Мангал погас. В темноте ворчал ветер, копаясь в войлоке юрты.
- Слышь ты, кадет, - сказала вдруг Марютка, - болят, чай, руки-то?
- Не очень! Онемели только!
- Вот что. Ты мне поклянись, что убечь не хочешь. Я тебя развяжу.
- А куда мне бежать? В пески? Чтоб шакалы задрали? Я себе не враг.
- Нет, ты поклянись. Говори за мной. Клянусь бедным пролетариятом,
который за свои права, перед красноармейкой Марией Басовой, что убечь не
хочу.
Поручик повторил клятву.
Тугая петля чумбура расплелась, освободив затекшие кисти.
Поручик с наслаждением пошевелил пальцами.
- Ну, спи, - зевнула Марютка, - теперь если убегнешь, - последний
подлец будешь. Вот тебе кошма, накройся.
- Спасибо, я полушубком. Спокойной ночи, Мария...
- Филатовна, - с достоинством дополнила Марютка и нырнула под кошму.

Евсюков спешил дать знать о себе в штаб фронта.
В ауле нужно было отдохнуть, отогреться и отъесться. Через неделю он
решил двинуться по берегу, в обход, на Аральский поселок, оттуда на
Казалинск.
На второй неделе из разговора с пришлыми киргизами комиссар узнал, что
верстах в четырех осенней бурей на берег залива выбросило рыбачий бот.
Киргизы говорили, что бот в полной исправности. Так и лежит на берегу, а
рыбаки, должно быть, потонули.
Комиссар отправился посмотреть.
Бот оказался почти новый, желтого крепкого дуба. Буря не повредила его.
Только разорвала парус и вырвала руль.
Посоветовавшись с красноармейцами, Евсюков положил отправить часть
людей сейчас же, морем, в устье Сыр-Дарьи. Бот свободно поднимал четверых с
небольшим грузом.
- Так-то лучше, - сказал комиссар. - Во-первых, значит, пленного скорей
доставим. А то, черт весть, опять что по пути случится. А его обязательно до
штаба допереть нужно. А потом в штабе о нас узнают, навстречу конную помогу
вышлют с обмундированием и еще чем.
При попутном ветре бот в три-четыре дня пересечет Арал, а на пятые
сутки и Казалинск.
Евсюков написал донесение; зашил его в холщовый пакетик с документами
поручика, которые все время берег во внутреннем кармане куртки.
Киргизки залатали парус кусками маты, комиссар сам сколотил новый руль
из обломков досок и снятой с бота банки.