"Борис Лавренев "Рассказ о простой вещи"" - читать интересную книгу автора Леон Кутюрье поровнялся с окнами и увидел, как по комнате прошли,
оживленно жестикулируя, два офицера. Он остановился, чтобы рассмотреть лучше, но услыхал хлюпающий звук вскинутой на руку винтовки и жесткий крик: - Нельзя!... Проходи!... Кутюрье шагнул вперед. - Нишево, господин сольдат!.. Я мирна гражданин, иностранец, если позволит! Леон Кутюрье! Мне иметь удовольствие поздравить православни армия с победа. В голосе француза было такое обезоруживающее простодушие, глуповатое и ласковое, что юнкер опустил винтовку. Француз стоял в полосе света, бившего густой сметанной белизной из окна, с котелком на затылке, расставив ноги, приятно улыбаясь, и пока- зался юнкеру похожим на веселого героя экранных проказ Макса Линдера, над лицами которого юнкер беззаботно смеялся в те дни, когда его рука предпочитала сжимать не тяжелый приклад, а нежную руку девушки в тишине темного кино. Но все же он строго сказал: - Хорошо, мсье! Но проходите! С часовым говорить нельзя! - Mille pardons! Я не зналь! Я не военна!... Ви наверно сторожит большая пушка? Юнкер хохотнул: - Нет!.. Здесь штаб командующего! Но проходите, мсье! Леон Кутюрье отошел. Пройдя особняк, оглянулся. Неподвижная фигура юнкера высилась бронзовой статуэткой на ступенях. На тонкой полоске шты- Француз снял котелок и крикнул: - Au revoir, господин сольдат! Я очень льюблю храбру русску jeune homme! Манжета. Васильевская улица была тихой и сонной, утонувшей в старых садах, из которых выглядывали низкие особнячки. За две недели до вступления белых, в квартиру доктора Соковнина въехала по ордеру жилотдела, заняв две комнаты, артистка Маргарита-Анна Кутюрье. Мадам Соковнина вначале освирепела: - Поселят такую дрянь, а потом разворует все вещи и уедет. И жало- ваться некому! И, злясь на жилицу, избегала встречаться с ней и не кланялась. Но артистка не только ничего не вывезла, но еще привезла рояль и нес- колько кожаных чемоданов, набитых платьями, бельем и нотами. У нее оказалось прекрасного тембра драматическое сопрано, сухой ме- дальный профиль, холеные руки и великолепный французский выговор. А когда, однажды вечером, она спела несколько оперных арий, спела, мощно бросая звуки, свободно и верно - лопнула пленка человеческой враж- ды. Докторша вошла в комнату жилицы, восхитилась ее голосом, разговори- лась, предложила столоваться у них, а не портить себе здоровья советским |
|
|