"Борис Лавренев "Рассказ о простой вещи"" - читать интересную книгу автора

как осенило. А что если?.. Вдруг мы прошиблись и действительно не того
сцарапали? До того взволновался, что пришлось бутылки бить, чтоб отвлечь
внимание. И то поверить не мог. Решил затаскать его сюда по-приятельски,
а здесь проверочку сделать. А он второй раз не выдержал. Не дерни его
нелегкая в бега броситься, - так бы шуткой и кончилось!
Орлов скрипнул зубами:
- Сволочь!
- А, мосье Леон! Изволили проснуться? Как почивали?
Орлов не ответил.
- Понимаю! Вы ведь больше по-французски! Чистокровный парижанин? И
мамаша ваша тоже парижанка? А Верлэна помните? Хороший поэт? Я ему под-
ражал, когда начал стихи писать. Стихи обязательно прочту... Оценишь?
Орлов закрыл глаза. Какая-то оранжевая, в зеленых крапинках, лента,
упорно сматывалась с огромной быстротой в голове с валика на валик.
Вздрогнул и привскочил на диване.
- Благоволите сидеть спокойно, мусью Орлов! - крикнул полковник, по-
дымая парабеллум, - мы вынуждены стеснить свободу ваших движений.
Орлов не слышал. Тупо, без мысли, смотрел перед собой. Вспомнилось:
"Семенухин!.. Разговор! Я же дал честное слово! Он может подумать, что
я!.." Стиснул косточками пальцев виски и закачал головой.
- Что, господин Орлов? Неужели вам не нравится у нас? Не понимаю!
Тепло, чисто, уютно, обращение почти вежливое, хотя я должен принести
вам извинение за нетактичность поручика, но вы проявили такую способ-
ность к головокружительным пируэтам, что пришлось вас удержать первым
пришедшим в голову способом.
Орлов отвел руки от лица.
- Цыц, стерва! Я с тобой разговаривать не намерен, - крикнул он пол-
ковнику.
Полковник пожал плечами.
- За комплимент благодарю! Но разговаривать вам все же придется. Даже
против желания. В нашем монастыре свои обычаи!
- Иголки под ногти будешь загонять, гадина?
- Не я, не я! Я совсем не умею. У меня руки дрожат. Зато поручик по
этой части виртуоз. Всю иголку сразу и даже не сломает! Сами товарищи
удивляются! Вы как предпочитаете, господин Орлов? Холодную иглу или рас-
каленную? Многие любят раскаленную. Сначала, говорят, больно, зато быст-
ро немеет.
Орлов молчал. Поручик Соболевский прошелся по комнате.
- Так-то, мсье Леон? В машину? Да-с в машину, - он быстро подошел к
Орлову и всадил в его зрачки горящие волчьи глаза, - прокрутим в кашу,
спрессуем и на удобрение! И культурный Запад ничего не скажет. Вырастут
колосья и подадут мне на стол булочку. Булочка свеженькая, тепленькая,
пушистая, вкусная! А почему? Потому что не на немецком каком-то супер-
фосфате выросла, а на живой кровушке!
Поручик вихлялся и шипел змеиным, рвущим уши, шипом.
Орлов вытянулся и бешено плюнул.
Соболевский отскочил и, выругавшись, занес руку, но полковник перех-
ватил удар.
- Ну вас! Оставьте! У вас, поручик, такой дробительный кулак, что вы
господина Орлова можете убить, а это совсем не в наших интересах. Самое