"Ирина Лаврентьева. Круг обреченных " - читать интересную книгу автора

каморке. На входе - секретарь, строгая такая девица. Входит клиент.
Предположим, он вошел впервые и никого не знает. Потому что если он
знает, скажем, Елену Моисеевну, то и заходить не будет, домой ей позвонит.
Вот он вошел.
- Лучше она, - вставил супруг. - Высокая блондинка в норковой шубе.
- Предположим. Секретарь ее спрашивает: вы по какому вопросу?
Уголовное дело, гражданское?
- Уголовное, - ответил за гипотетическую блондинку Виктор.
- Что конкретно? Убийство, разбой, изнасилование?
- Все! - голосом роковой блондинки заявил Галкин.
- Прекрасно. По убийствам у нас Инга Павловна, по разбоям - Елена
Моисеевна, по изнасилованиям - конечно же Григорий Александрович. Елены
Андреевны как бы и нет. Не могу же я стоять возле ее стола весь рабочий
день, перехватывая клиентов. Унизительно.
- А почему не можешь? Это все гордыня твоя, Алена! Ты должна понимать,
что являешься конкурентом для остальных. Что добровольно тебе никто ничего
не отдаст.
- Я понимаю... В том-то и дело, что понимаю, но не могу привыкнуть. В
прокуратуре мы делали одно общее дело. Все за одного, один за всех, как
мушкетеры какие-нибудь. Но ведь так и было! Когда меня бандиты увезли, все
на ноги встали, некоторые жизнями своими рисковали. Было же! Я с
начальником следственного отдела ругалась, со Свиридовой, но это были споры
во имя общей цели - изобличить и наказать преступников. Здесь не то что
поругаться, вообще слово молвить не с кем. Каждый только за себя И против
остальных. Да еще Павлов...
- А что Павлов? Что тебе плохого Сделал твой бывший начальник?
- Мой начальник бывший, главный прокурор Москвы, помог мне с
трудоустройством. В эту пресловутую юридическую консультацию.
- А добрые дела, как известно, наказуемы.
- Получается именно так. Я вчера прихожу на работу, раздеваюсь за
шкафом и слышу, как Инга Павловна по телефону на всю консультацию с кем-то
делится. "Представляешь, - кричит, - к нам эту прокуроршу бывшую засунули.
Нам только подсадных уток здесь не хватало!"
- Ты мне этого не рассказывала.
- Считай, что рассказала. У меня такое чувство иногда, что я уже с
горы спускаюсь, как на склоне лет. Все еще в гору, а я - как вон Котька
сейчас: с горки, на заднице. А сил-то еще полно.
- А может, тебе собственную консультацию открыть, а?
- Ну о чем ты говоришь? - рассмеялась Елена. - В единственном числе?
Прогорим в первый же месяц. Я себя в качестве адвоката еще и не знаю,
если уж честно.
Лена замолчала, вспомнив, как предостерегал ее Павлов, когда она
собралась уходить из прокуратуры. "Здесь ваш дом. Здесь вас любят и ценят,
- говорил он. - А будете ли вы востребованы в качестве адвоката, еще
неизвестно.
Но вы не сможете не работать. Нереализованность - тяжкая ноша. Если не
преодолеете ее - превратитесь в визгливую, злобную тетку!" - как-то так. И
оказался прав! Она заперта в четырех стенах" замучила сына мелкими
придирками, раздражительна с мужем. Как до сих пор Витька терпит ее?
- Знаешь, - проговорила она вслух, - вы все спешите по утрам. Ты - в