"Ольга и Александр Лавровы. Повинную голову... ("Следствие ведут ЗнаТоКи" #4) " - читать интересную книгу автора

Маслов (совершенно ошарашен). Как это знал?! Что вы?!
Знаменский. Знали, Николай Семенович. Конечно, знали. Таких вещей
нельзя не знать. Другое дело, что вы ни в коем случае не желали этого
осознать, запрещали себе думать. Потому избегали разговоров с женой о ее
неладах с начальством, не любили точных денежных расчетов, принимали на веру
удивительное умение Ирины Сергеевны вести хозяйство и даром покупать дорогие
вещи.
Маслов (в смятении). Нет... нет... вы ошибаетесь...
Знаменский. Не ошибаюсь, Николай Семенович. Я вам больше скажу - вас
очень устраивало такое положение дел. Вольготная, обеспеченная жизнь.
Даровые обеды в ресторане. Словно с неба, валятся дубленки и портсигары с
камешками. Кстати, где портсигар?
Маслов. У меня...
Знаменский. Вот видите. Жена при вас снимала серьги и кольца, а вы
промолчали о том, что в кармане лежит, - благо вам личного обыска не делали.
И у нее не повернулся язык сказать: "Отдай".
Маслов (беспомощно). Но я тогда не думал... Это же моя личная вещь!..
Знаменский. У Ирины Сергеевны был еще браслет в виде змеи. Он где?
Маслов. Браслет Ира давно продала - мы копили на машину.
Знаменский. Кому продала?
Маслов. Не знаю... (В отчаянии.) Опять вы мне не верите! И вообще вы
такого про меня наговорили!..
Знаменский (прерывая). Погодите. (Достает один из томов дела,
раскрывает, показывает Маслову.) Здесь список ценностей, сданных вашей
женой, и опись домашнего имущества.
Маслов. Да, я вижу.
Знаменский. Давайте проанализируем эти документы с одной точки зрения:
сколько сюда попало мужских, а сколько женских предметов. И какова их
сравнительная стоимость.

Маслов читает список.

Знаменский. Замечаете закономерность? У нее - не ахти какие сережки, у
вас - очень ценный портсигар. У вас две шубы - у нее одна. И так во всем.
Маслов (подавленно). Она любила делать подарки... я же не просил.
Знаменский (безжалостно). Но с удовольствием принимали. И вспомните еще
кое-что не внесенное нами в опись - обилие детских вещей. Вспомните:
одиннадцать новеньких пар обуви от двадцать пятого до тридцать шестого
размера! Когда я их увидал, честное слово, сердце сжалось! Дескать, меня
возьмут, а дети будут расти, им надо в чем-то бегать... Ирина Сергеевна
понимала свою обреченность. А вы постоянно жили рядом - и ничего не
понимали?
Маслов (лицо у него дрожит, он кажется окончательно раздавленным). Я не
знаю... нет-нет, я действительно не сознавал!..
Знаменский (после короткой паузы, чуть смягчившись). Допустим.
Человеческая слепота порой феноменальна. И все- таки в ее судьбе есть доля
вашей вины, поэтому не вам от нее отрекаться.
Маслов (еле слышно). Возможно... то есть... но я просто не мог иначе!
Знаменский (устало.) Вы погубили все, чего я пытался достичь:
признание, раскаяние, твердый поворот к честной жизни... Одним махом. А