"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Ушел и не вернулся (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

гуляли. Взять хоть Нефертити. Считается, красавица на все времена, да? А
ее, между прочим, вовсе муж бросил. Исторический факт. Лично в книжке
прочитал!
Не дослушав, Миловидова вновь обратилась к лейтенанту.
- Вы записали фамилию?
- Миловидов.
- Он работает на красильной фабрике...
- Да-да, если что - известим вас. Но я так полагаю, что жив-здоров и
объявится.
- Ох, только бы жив! Только бы жив!
Объявится, внутренне поддержал лейтенанта Пал Палыч, как-то не заразившись
тревогой женщины. Ну и скандал она ему закатит! Темперамент - ого-го...
Благодушное расположение духа покинуло бы Знаменского, будь он свидетелем
недавнего вечернего разговора Миловидовой с неким мужчиной в глухой аллее
парка, спускавшегося от Дворца культуры к речке. Мужчина был высок и
подтянут ("уездный ковбой"); оба волновались, оба страдали.
- Ленушка, ждать нельзя! - убеждал он. - Надо решаться! Сегодня решаться -
завтра делать!
- Страшно... - шептала она. - Взять на себя такое...
- Но это единственный шанс решить сразу все! Другого не будет! Ты
понимаешь? Сейчас все сошлось в узел, давай рубить!
- Умом я понимаю. Но убийство... выговорить и то жутко.
- Думаешь, я иду на это легко? Но это же друг для друга! У нас настоящая
любовь, одна на миллион. Ради нее! Она все оправдает!
Женщина вздыхала прерывисто, утыкалась ему в грудь, задушенно бормотала:
- Ой, нет...
- Да неужели не сможешь, золотая моя? Сможешь ведь! И станем вольные
птицы! Свобода. Деньги. И никто не разлучит!
- А если сорвется?
- Молчи, молчи! - Он целовал ее и произносил как заклинание: - Надо
верить! Только верить - тогда все будет наше. Все!

* * *

Уяснив, что житье в гостинице может затянуться, Кибрит обзавелась
минимальным хозяйством. Завтракали они с Пал Палычем в буфете, обедали в
фабричной столовой, но к ужину буфет бывал либо заперт, либо пуст (если не
считать пыльных пачек печенья).
Кибрит предприняла поход по местным торговым точкам, купила заварочный
чайник, чашки, ложки-вилки, тарелки - всего по три (вдруг случайный
гость), еще какую-то мелкую утварь. А также запас сахару и прочей бакалеи.
Выходной день, проведенный на сухомятке, побудил ее на новые траты: плитка
и сковорода открывали уже некоторый простор для стряпни.
От гостиничных щедрот не приняли ничего, кроме неисправного электрического
чайника (который Пал Палыч починил): и у толстушки-буфетчицы и у всех
здесь кто-нибудь из семейных да работал на фабрике. Коснется его следствие
- женщина прибежит просить о снисхождении. Нельзя связывать себя
благодарностью за какие-либо услуги.
Впервые они жили вот так - в отрыве от служебной толчеи, уединенно и почти
вместе. Вдвоем ходили на работу, чаще всего вдвоем и возвращались и